Врата судьбы

Сначала он оглядел истертое каменное надгробие, почти притаившееся за маленькой боковой дверцей, ведущей в церковь. Оно показалось ему одним из самых старых. Рядом было несколько таких, датированных прошлым веком. На одно из них Томми глядел довольно долго.

— Странно, — заметил он. — Довольно странно. Ганнибал взглянул на него. Это высказывание хозяина осталось для него непонятным. Он не понимал, чем надгробие может заинтересовать собаку. Он уселся и бросил на своего хозяина вопросительный взгляд.

Глава 5 Продажа безделушек

Таппенс испытала приятное удивление, когда так не нравившаяся ей латунная лампа была принята с необычайной благодарностью.

— Как мило с вашей стороны, миссис Бересфорд, принести нам такую милую вещь. Очень, очень интересная. Наверное, вы привезли ее из-за границы?

— Да, мы купили ее в Египте, — сказала Таппенс.

К этому времени, лет восемь или десять спустя, она уже не помнила, где купила ее. Возможно, в Дамаске, подумала она, а может быть, с таким же успехом, в Багдаде или Тегеране. Но Египет сейчас находился в центре внимания, и она решила, что Египет будет интереснее. Кроме того, в лампе было что-то египетское. Если она и купила ее в другой стране, она явно относилась к периоду, когда копировали египетскую работу.

— Знаете, — продолжала она, — для нашего дома она слишком уж велика, вот я и подумала…

— О, я считаю, ее следует разыграть в лотерею, — сказала мисс Литтл.

Собственно распродажей руководила мисс Литтл. В округе ее называли «приходским насосом», поскольку она была прекрасно информирована обо всем, что происходило в приходе. Фамилия ей не подходила: она была Женщиной крупной с большими формами, имя ее было Дороти, но все звали ее Дотти.

— Надеюсь, вы придете на распродажу, миссис Бересфорд?

Таппенс заверила ее, что придет.

— Очень хочется что-нибудь купить, — добавила она.

— О, я очень рада, что вы к этому так относитесь.

— Я думаю, это замечательная идея, — сказала Таппенс. — Я имею в виду продажу безделушек, потому что — ну, правда ведь, то, что для одного безделушка, для другого — как бесценная жемчужина.

— Надо обязательно передать ваши слова викарию, — сказала мисс Прайс Ридли, угловатая женщина с полным ртом зубов, — уверена, его это очень позабавит.

— Например, вот этот тазик из папье-маше, — сказала Таппенс, поднимая упомянутый трофей.

— Неужели вы и правда думаете, что кто-то купит его?

— Я и сама куплю его, если увижу его в продаже завтра, — сказала Таппенс.

— Но ведь сейчас есть такие удобные пластмассовые тазики для мытья.

— Я не очень-то люблю пластмассовые вещи, — ответила Таппенс, — а этот тазик из папье — маше очень хороший. Если положить в него много фарфора сразу, он не разобьется. И этот старомодный консервный нож тоже. Сейчас таких уже не найдешь, с бычьей головой.

— Да, но им приходится надавливать. Вы не считаете, что гораздо легче пользоваться электрическими?

Некоторое время разговор шел вокруг этих тем, а затем Таппенс спросила, может ли она чем-нибудь помочь.

— О, дорогая миссис Бересфорд. Может быть, вы оформите сувенирную стойку? Я уверена, у вас хорошее художественное чутье.

— У меня совсем нет чутья, — возразила Таппенс, — но стойку я оформлю с удовольствием. Только вы должны сказать мне, если я сделаю что-то не так, — добавила она.

— Что вы, как хорошо, что вы поможете нам. И мы очень рады, что вы сюда приехали. Вы уже, наверное, обжили ваш новый дом?

— Я думала, что мы давно устроимся к этому времени, — сказала Таппенс, — но, похоже, впереди еще работы и работы. С электриками, плотниками, со всеми сплошные проблемы. Они все возвращаются и возвращаются.

Вокруг нее возник небольшой спор, кому отдать пальму первенства — электрикам или газовикам.

— Газовики хуже всех, — уверенно заявила мисс Литтл, — потому что приезжают аж из Лоуэр Стэмфорда. Электрики приезжают из Уэллбэнка.

Заглянул викарий, чтобы несколькими фразами подбодрить своих помощниц, и тема разговора снова сменилась. Он также выразил удовольствие от знакомства со своей новой прихожанкой, миссис Бересфорд.

— Мы знаем о вас все, — сказал он. — Да-да. И о вашем муже. Мне только недавно рассказывали о вас очень интересные вещи. У вас, вероятно, была увлекательная жизнь. Наверное, об этом нельзя распространяться, так что я промолчу. Я имею в виду, про прошлую войну. Вы с вашим супругом прекрасно проявили себя.

— О, расскажите нам, викарий, — попросила одна из дам, отойдя от стойки, где она расставляла банки с вареньем.

— Мне рассказали по секрету, — сказал викарий. — Кажется, я видел, как вы вчера гуляли по церковному двору, миссис Бересфорд.

— Да, — сказала Таппенс. — Сначала я заглянула в церковь. У вас есть пара очень интересных витражей.

— Да-да, они относятся к четырнадцатому веку. Конкретно витраж в северном нефе. Большинство из них, разумеется, викторианские.

— Гуляя по двору, — продолжала Таппенс, — я увидела там много могил Паркинсонов.

— Действительно, в этих местах жило очень много Паркинсонов, хотя, разумеется, я их не застал. Вы, кажется, помните их, миссис Лаптон.