Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— О, да, — проговорила миссис Гриффин, — это такое удовольствие — копаться в детских книжках! «Узник Зенды», например. И до чего ж увлекательная книга! Если не ошибаюсь, первый любовный роман, которую мне разрешили прочесть. Тогда, знаете, это не поощрялось. А уж читать романы по утрам считалось и вовсе дурным тоном. Только тогда говорили не романы, а «истории». Их и за литературу-то не считали — так… забавой и пустой тратой времени. Их позволялось читать только ближе к вечеру.

— Там много чего есть, — сказала Таппенс. — Не только «Узник Зенды». Миссис Моулзворт, например.

— «Комната с гобеленами»? — тут же спросила миссис Гриффин.

— Да. Помню, очень ее любила.

— А мне больше нравилась «Ферма четырех ветров», — призналась миссис Гриффин.

— Представьте, она у нас тоже есть. Если хотите, могу принести. Так о чем я? А, вот… В общем, когда я разбиралась с книгами, то заметила, что нижняя полка повреждена.

Видимо, поломали, когда двигали шкаф. Там образовалась щель, и туда завалилась всякая всячина. В основном рваные книги. И еще вот это.

Таппенс достала коричневый бумажный сверток.

— Альбом, — сказала она. — Старинный памятный альбом. Там и ваше имя есть. Уинифред Моррисон, верно?

— Да, моя милая. Все правильно.

— Вот я и подумала, может, вам интересно будет взглянуть. Там ведь наверняка найдутся имена старых друзей, которых вам будет приятно вспомнить.

— Как это мило с вашей стороны, дорогая. Вы совершенно правы: с удовольствием его посмотрю, хотя, знаете, в моем возрасте не слишком весело вспоминать о прошлом. Спасибо вам, миссис Бирсфорд. Вы так внимательны!

— Правда, он изрядно выгорел и помялся… — виновато пробормотала Таппенс, протягивая свою находку.

— Знаете, — проговорила миссис Гриффин, — в моем детстве у всех были памятные альбомы. Потом они вышли из моды, а жаль. Теперь уж таких не найдешь. В школе, куда я ходила, у каждой девочки был свой альбом..

Миссис Гриффин взяла альбом у Таппенс и открыла его.

— Надо же, — пробормотала она, — сколько воспоминаний… О, да! Хелен Гилберт — ну, конечно. И Дэйзи Шерфилд. Отлично ее помню. Вечно носила на зубах эту штуку. Пластинку, что ли? И постоянно вынимала ее, говорила, что терпеть не может. Эди Кроун, Маргарет Диксон… Да. Тогда почти у всех был красивый почерк, не то что нынче. Письма своего племянника я, например, вообще прочесть не могу: иероглифы какие-то. Ни одного слова не угадаешь. А это вот Молли Шорт, страшно, бедняжка, заикалась. Помню-помню…

— Большинство из них, наверное, уже… — начала Таппенс и, запнувшись, покраснела.

— Вы хотели сказать «умерли», дорогая? Боюсь, что так. Хотя, конечно, не все. Как ни странно, многие еще живы. Сейчас-то они, конечно, уже не здесь: повыскакивали замуж и разъехались кто куда. Вот в Нортумберленде[85] живут две мои подруги. Да, да, это очень любопытно.

— Тогда, наверное, Паркинсонов здесь еще не было? — небрежно поинтересовалась Таппенс. — Не вижу их фамилий.

— Нет, они приехали позже. Я смотрю, они вас по-прежнему интересуют?

— О, да, — ответила Таппенс. — Действительно ведь интересно! Помните, вы как-то упомянули мальчонку по имени Александр Паркинсон? А недавно я прогуливалась по церковному двору и увидела его могилу. Оказывается, он очень рано умер.

— Да, очень, — подтвердила миссис Гриффин. — Его тут все любили. Смышленый был паренек. Прочили ему блестящее будущее. И ведь ничем таким не болел… Отравился на пикнике. Представляете? Это мне его крестная, миссис Хендерсон, рассказала. Вот она, кстати, Паркинсонов хорошо знала.

— Миссис Хендерсон? — Таппенс недоуменно взглянула на собеседницу.

— Ах да, вы же и не могли ее видеть. Она живет сейчас в доме для престарелых милях[86] в двенадцати или пятнадцати отсюда. «Луговой» называется. Думаю, вам стоит с ней повидаться. Она много чего может рассказать о вашем доме. Тогда, кстати, он назывался «Ласточкино гнездо».

— Неужели?

— Миссис Хендерсон обожает погружаться в прошлое. Так что она будет рада, если вы ее навестите. И не раздумывайте. Берите и поезжайте. Уверена, вам там понравится. А миссис Хендерсон скажите, что это я вас послала. Она должна меня помнить. Раньше мы с сестрой часто ее навещали. Теперь, конечно, тяжеловато. Заодно загляните в «Яблоневую сторожку»; это по дороге. Тоже приют для стариков. Похуже, конечно, чем «Луговой», но тем не менее вполне приличный. Уверена, все будут рады вашему визиту. А уж сплетнями, обещаю, просто завалят. Вы же знаете: жизнь у них там скучноватая.

Глава 3 Заметки в блокноте Таппенс

— У тебя усталый вид, дорогая, — заметил Томми, когда они перешли после ужина в гостиную, и Таппенс, плюхнувшись в кресло, принялась безудержно зевать.

— Усталый? Да я просто измотана! — возмутилась Таппенс.

— И что же ты делала? Надеюсь, не перекапывала, как обещала, сад?

— Я не физически устала, — холодно отозвалась Таппенс. — Я перенасытилась изысканиями.

— Согласен, занятие утомительное. И какие же успехи? Позавчерашняя беседа с миссис Гриффин, насколько я понял, оказалась бесплодной.