Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Завтра примемся за другую половину дома.

— Хотелось бы верить, — вздохнула Таппенс. — Скажите, вы случайно не видели мистера Бирсфорда?

— Это который ваш муж, что ли? Видел. Он наверх пошел. У него там еще что-то упало. Наверное, книги.

— Книги! — воскликнула Таппенс. — Ишь ты!

Электрик вернулся в подполье, а Таппенс поднялась на чердак, превращенный ею в одно из отделений своей библиотеки. Теперь тут стояли детские книги.

Томми сидел на верху стремянки. Пол вокруг нее был усеян книгами, а на полках зияли многочисленные пустоты.

— Ага, — сказала Таппенс, — а говорил, не интересно. Ох! Только я все расставила…

— Извини, — смутился Томми. — Захотелось вдруг что-нибудь почитать.

— Неужели раскопал что-то еще?

— Нет, ничего такого.

— Жаль, — расстроилась Таппенс.

— Ладно тебе. И без того загадок хватает. Похоже, это послание действительно дело рук Александра Паркинсона.

— Естественно, — кивнула Таппенс. — Ох уж эти мне Паркинсоны!

— И не лень же ему было, — с досадой проговорил Томми, — все это подчеркивать. Кстати, об этой Джордан я ничего не нашел.

— Я тоже спрашивала о ней у одного местного. Он знает почти всех в округе, а вот Джорданов почему-то не помнит.

— Слушай, а зачем ты выставила к двери эту латунную лампу? — поинтересовался Томми, спускаясь со стремянки.

— Отнесу на благотворительный базар, — ответила Таппенс. — Она мне действует на нервы. Неужто мы купили ее заграницей?

— Ты купила, — поправил Томми. — Не иначе, как в момент помрачения рассудка.

— Тебе она никогда не нравилась. Как ни странно, на этот раз ты оказался прав. Действительно чудовищная. К тому же тяжеленная… Как ни странно, мисс Сэндерсон пришла в самый настоящий восторг, когда я предложила ее отдать. Хотела тут же за ней прийти, но я обещала, что завезу на машине. Причем сегодня…

— Давай, я?

— Мне бы хотелось самой.

— Да ради Бога, — Томми пожал плечами. — Хочешь, поеду с тобой, помогу нести?

— Да ладно, помощники всегда найдутся, — легкомысленно отмахнулась Таппенс.

— Не скажи. А она тяжелая…

— Справлюсь, — заявила Таппенс.

— Похоже, ты твердо решила ехать одна, а?

— А может, мне просто хочется немного пообщаться с людьми? — лукаво усмехнулась Таппенс.

— По глазам вижу: что-то ты, Таппенс, задумала. Но вот что?

— Пойди лучше прогуляйся с Ганнибалом, — сказала Таппенс. — Не могу же я взять его на распродажу. Там и без собак будет напряженная атмосфера…

— Ладно. Эй, Ганнибал, гулять хочешь?

Сначала хвост, а затем и все туловище Ганнибала принялись стремительно извиваться. Ответ явно был положительным. Во избежание всяких ошибок Ганнибал еще несколько раз поднял и опустил переднюю лапу, после чего чуть отошел и с разбега боднул Томми под коленку. «Естественно, хочу, — означал этот жест. — Для того тебя, мой милый, и держат, чтобы Ганнибал мог вволю гулять по улицам и обнюхивать все углы».

— Ладно, сейчас идем, — вздохнул Томми. — Вот только поводок возьму. И не вздумай выбегать на дорогу. В прошлый раз ты едва не угодил под трейлер.

Ганнибал ответил оскорбленным взглядом, всем своим видом давая понять, что он «удивительно послушный пес, для которого нет ничего более страшного, чем огорчить чем-нибудь своих хозяев». Глядя на него сейчас, невозможно было поверить, что в действительности-то все как раз наоборот.

С комментариями наподобие: «Ну и тяжесть» Томми кое-как дотащил лампу до машины, и Таппенс уехала. Когда машина скрылась за поворотом, Томми взял Ганнибала на поводок и отправился на прогулку. В переулке, ведущем к церкви, где практически не было транспорта, он отстегнул поводок, и Ганнибал, рыкнув что-то в знак благодарности, бросился к газончику между стеной и тротуаром и принялся старательно его обнюхивать. Если бы он владел человеческим языком, то, без сомнения, сказал бы следующее: «Превосходно! Сколько запахов! Так… это, кажется, та здоровая злющая дворняга. А это, вне всякого сомнения, чертова немецкая овчарка. Ненавижу немцев!

Еще раз увижу, обязательно укушу. О! Какая миленькая крошка! Непременно нужно будет с ней познакомиться. Интересно, далеко ли она живет? Уж не за этим ли забором? Ну-ка, ну-ка…».

— Вернись немедленно! — раздался громовой голос Томми. — Не смей лезть на чужой двор.

Ганнибал притворился, что не слышит.

— Я кому сказал!

Ганнибал удвоил скорость и свернул за угол.

— Ганнибал! — надсаживался где-то вдали Томми. — Ты меня слышишь?

Впереди кто-то удивительно неприятно зарычал, и Ганнибал спохватился: «Никак, хозяин зовет. Ах ты, Господи! Бегу-бегу».

Он деловито развернулся и, присоединившись к Томми, затрусил в нескольких дюймах от его пяток.

— Умничка, — похвалил его Томми.

Ганнибал вильнул хвостом и преданно посмотрел на хозяина, давая понять, что тот всегда может рассчитывать на его, Ганнибала, защиту.

Они подошли к боковой калитке, ведущей в церковный двор. Ганнибал, обладавший удивительной способностью изменять свои габариты, тут же превратился из широкогрудого упитанного пса в подобие тонкой черной веревки, которая на глазах изумленного Томми без всякого труда проскользнула между прутьями калитки.