Врата Тагмета

   Эрулан была убита Теневыми Ассасинами, её горло распорото, кровь промочила насквозь одетое на ней платье, которое впоследствии было распущено на нити и соткано снова в виде её посмертного знамени. Никто в тот момент не понимал, что кровь поймала её душу в ловушку из ткани. Джейм задумалась о том, не приведёт ли подобное применение к тому, что кровь в конечном итоге отвалится сухими комочками, но решила не указывать Бренвир на такую возможность. Это было весьма хорошо -- и чрезвычайно редкостно -- видеть Железную Матрону счастливой.

IV

   НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ они перебрались через Серебряную на западный берег и продолжили движение на север по Новой Дороге.

   Стояла прекрасная погода раннего лета. По лазурному небу над головой дрейфовали на юг отдельные облачка. Ветер ерошил луговую траву. На сбегающих к речке крутых склонах расплескались поздневесенние цветы. С дороги в деревья соскакивали олени, когда кавалькада появлялась в поле зрения, заставляя остроглазых гончих [gazehounds] выть и натягивать свои поводки, расстраивая этим ищеек [lymers], которые пока ещё не уловили запаха. Сверкающие бабочки драгоценная челюсть танцевали над зарослями травы, слетевшись поживиться невидимой мертвечиной. Жур порысил всё разведать, но Джейм отозвала его назад. Нет нужды принимать на себя чужие проблемы. Время от времени она замечала проблески белого между деревьями вверх по склону. Через их связь она знала, что жеребенок раторна Череп [Death's-head] придерживается её темпа, и его жутко раздражает, что она движется столь медленно.

   Во время перерыва на ланч, устроенного рядом с водопадом, Джейм отыскала Марка.

   - "Мы пока что прошли тридцать миль," - сказала она, - "и ещё больше девяносто осталось. Как ты держишься?"

   Громадный кендар улыбнулся ей со своего сидения на покрытой мхами скале. Его сапоги были сняты, а ступни становились морщинисто-белыми в холодной воде. Он с нескрываемым удовольствием покрутил шишковатыми пальцами. - "Это просто приятная летняя прогулка, девочка. Я уже давно искал возможность поразмять свои ноги."

   За этим снова последовал подъём и возвращение на Новую Дорогу, как раз, когда подопечные Угля снова их нагнали.

V

   К ТЕНЕВОЙ СКАЛЕ ОНИ ПРИБЛИЗИЛИСЬ сразу после заката.

   Первым делом, они увидели сочный от зелени пойменный луг, уже утонувший в тенях, оспаривание прав собственности на который едва не привело Даниоров и Рандиров к войне друг с другом два года назад. Серебряная всё так же бежала по новому руслу, оставляя участок строго на берегу Даниоров. Хорошо. Будучи одним из самых крошечных домов Заречья, одна восьмая своего конкурента, Даниоры никогда бы не пережили полномасштабное столкновение с Рандирами. Вполне возможно, что только лишь их теснейшие связи с Норфами оставляли их дом до сих пор не задетым.

   Глаза Джейм невольно потянулись через реку, вверх по узкой щели долины, что давала приют крепости Рандиров. Глушь всегда напоминала ей о клиновидной челюсти, полной острых зубов, которая словно слюнями истекала ручейками из нижнего водяного рва. Высокие, мрачные строения сбивались в жилые компаунды, разделённые крутыми, зазубренными дорогами, и пребывали в тени Башни Ведьмы на верхней террасе. Там же располагался сарайчик прохода в подземное Училище Жрецов, хотя, конечно, невидимый на таком расстоянии. Это заставило Джейм подумать о Киндри, который провёл там всё своё окутанное мраком детство.

   Окутанной мраком казалась также и вся крепость, в этот ранний летний вечер. Улицы и внутренние дворики были пусты. Если внутри и были зажжены огни, то ставни были также плотно закрыты. Единственное движение - тонкая струйка дыма или тумана, истекающая из башни и поднимавшаяся к небу, чтобы неподвижно повиснуть в теперь безветренном воздухе. Это зрелище заставило Джейм напрячься и затаить дыхание. Глушь походила на некую громадную зверюгу, застывшую, прижавшись к земле.

   Теневая Скала, напротив, кипела радостной деятельностью. Рабочие возвращались с полей, охотники с холмов. С башен неподвижно свисали яркие флаги, или, возможно, это было стираное бельё. На крепостной стене вспыхнуло серебро, в сопровождении слабого, жестяного звука рога. Гостей заметили.

   - "Мы слышали, что вы уже в пути," - сказал Кузен Холли, Лорд Даниор, приветствуя Джейм и её офицеров в своём маленьком внутреннем дворике. - "У нас не так уж много вина, но сидр в этом году особенно уродился. Входите и попробуйте."

   Они испили приветственную чашу, пока маленький сын Холлена метался по залу и вопил - "Котёнок! Котёнок!" - а Жур ускользал из одного потайного местечка в другое. Джейм поймала мальчугана, когда он в очередной раз проносился мимо, с удовольствием отмечая, что её плечо при этом восприняло нагрузку без всяких протестов.

   - "Кузина Джейм, Кузина Джейм!" - завопил он ей в ухо, а затем вырвался на свободу.

   Жур сбежал.

   До прибытия Джейм Холли был прямым наследником Торисена, а за ним - его сын, но он вовсе не казался обиженным её выдвижением в Лорданы Норф.