Врата Тагмета

   - "Вам повезло," - неохотно сказал он Джейм, когда она отыскала его в лагере этой ночью. - "Коровы нынче дёрганные, что заставляет их двигаться быстрее. Большая часть потеряла новорождённых детенышей во время урагана с градом, так что теперь они снова приходят в охоту. А когда это случается с одной, то остальные имеют склонность поступать точно так же."

   - "Ты и в самом деле многое знаешь о крупной скотине, не так ли?" - заметила Джейм, с любопытством его рассматривая.

   Он ответил, глядя мимо неё. - "Мне пришлось. Я с ними вырос. Если вам так хочется знать, то мой отец был главным скотником вашего отца." - Он сделал паузу и поскрёб сапогом о выступ скалы. - "Когда я поступил в Тентир, то поклялся, что никогда больше не шагну в дерьмо. Ха."

   Джейм ухмыльнулась. - "Коровьи лепёшки и лошадиные яблоки. Порою навоз."

VIII

   НА ЗАКАТЕ двадцать второго они достигли Горы Албан. Их приветствовали россыпи огоньков, покрывавших верхние этажи Обители Летописцев, которое было выстроено внутри пустотелого отвесного утёса. Сотня обустроилась на ночлег у подножия утёса. Джейм заметила, что они избегают круга камней, что отмечал собой основание старого холмового форта. Это именно там Тори встретился с волвером Глубокой Глуши, Гнашаром, отцом Уайс, убивавшим своё потомство, и сразил его. Волвер Лютый мог бы поведать ей, как это случилось, но они с Уайс вместе отправились на юг, в Глубокую Глушь, чтобы утвердить её в качестве отцовского наследника, а Харн оставался вместе с быстро убывающим Южным Воинством.

   Бедный Тори, подумала Джейм, оказаться без поддержки лучших друзей в подобное время.

   В какое время?

   Ну вот, опять, этот приступ беспокойства.

   - "Большинство снов ничего не означает," - сказал Киндри, когда она рассказала ему об этом чуть позже, - "И большая часть ускользает к утру. И всё же, `выпустите меня, выпустите меня'? Ты уверена, что это говорил не твой отец?"

   Киндри знал, что какой-то фрагмент Ганта оказался пойман в ловушке в образе души Торисена. Когда Тори предложил привязать к себе своего кузена, целитель шанир обнаружил, что ему предлагают стать запорным болтом на двери, что удерживала взаперти это ярящееся безумие. Он благоразумно отказался пойти на подобное.

   - "Мне так не кажется," - ответила Джейм.

   Они встречались в библиотеке Горы Албан, в окружении ниш, полных бесценных свитков, вздымавшихся от пола до потолка. На высокие окна давила ночь, удерживаемая на расстоянии огромным канделябром, полным текущих свечей. Расплавленный воск капнул на дикую шевелюру белоснежных волос Киндри. Он его проигнорировал. Снизу доносился приглушённый гул общины.

   - "Я тебя видел!"

   - "Нет, не скажи!"

   За этим последовал грохот поднимающихся шагов, и в библиотеку ворвался пожилой мужчина -- певец, судя по замысловатой золотой вышивке на обшлагах и вороте его препоясанной мантии.

   - "Тссс . . ." - сказал он, прижимая узловатый палец к своим обветренным губам, и забрался в укрытие под самым большим библиотечным столом.

   Следом за ним в комнату ворвался низенький и толстенький, пыхтящий летописец.

   - "Куда он пошёл? Куда он пошёл?"

   Когда ни Джейм, ни Киндри ничего не ответили, маленький летописец выдавил - "Тск!" - от раздражения и бросился прочь, мантия хлопает крыльями.

   Певец выскочил из укрытия и покрался следом за ним, приостановившись, чтобы послать Джейм с Киндри озорную, почти беззубую ухмылку.

   Джейм вспомнила, как карабкалась по извилистой лестнице из железного дерева, что вела через неравномерные уровни обители. Летописцы на цыпочках крались через лестничные площадки, осторожно изучая комнаты и заглядывая за углы. А по мере их продвижения, впереди мчались певцы, выискивая новые потайные местечки.

   - "Что происходит?" - спросила она.

   Ответ ей пришёл от дверного порога, поскольку в библиотеку вошла Лордан Яран Кирен.

   - "Певцы спрятали разные свитки по всём закоулкам обители," - сказала она. - "И если летописцы ловят певца, то он рассказывает им, где находится какой-нибудь конкретный свиток. Это их, отчасти легкомысленный, ответ на попытку Калдана минувшей весной уничтожить некоторые безусловно ценные свитки. Индекс просто вне себя от ярости."

   А каким же ещё полагается быть старому летописцу, подумала Джейм; его репутация основывалась на знании того, где находится каждый обрывок пергамента.

   Свет свечей очертил деликатно-изящные косточки лица Кирен, когда та возникла из теней, её профиль был столь же чётким и прекрасным, как и тот, что был выгравирован на любой древней монете. Будучи одновременно и леди хайборн, и летописцем, она не носила ни платья с маской, ни мантии, а брюки и простую, препоясанную куртку из хорошего материала. С первого взгляда, её можно было принять за красивого мальчика. И она проигнорировала Киндри, несмотря на его невольный шаг в её сторону.

   - "Мы слышали, что ты приближаешься," - сказала она Джейм, повторяя слова Холли.

   - "Уже всё Заречье, кажется, знает," - уныло ответила Джейм.

   - "Разумеется. Что бы ни делали ты и твой брат, это всегда интересует остальных из нас."