Врата в Сатурн (СИ)

Из-под постели раздалось негромкое «мяу», и на свет выбрался Даська. Хвостатый член экипажа «Зари» (так, во всяком случае, предполагалось раньше) категорически отказался перебираться на планетолёт, и предпочитал проводить время в моей каюте, к которой привык за время вынужденного затворничества. После метеоритной атаки он провёл в вонючем, отвратительно грязном гермомешке около двух суток, голодный, перепуганный, довольствуясь только водой из автопоилки. И даже когда мы извлекли его оттуда и отмыли, большая часть станции оставалась для него недоступна — продолжались ремонтные работы, часть помещений оставались герметически запечатаны, повсюду торчали рваные края внутренней обшивки и других металлоконструкций, пучки оголённых проводов и прочие, малополезные для четвероногого питомца предметы. Пришлось Диме, с которым Дася сдружился во время его пребывания в медотсеке, запереть кота у себя каюте, откуда он был выпущен только после прибытия «Зари». Даська сразу наладил отношения с Юлькой, старался ни на шаг от неё не отходить и вместе с ней перебрался ко мне — и, похоже, решил обосноваться тут надолго.

— Слушай… — Юлька запустила пальчики в густую шерсть за загривке. Кот ответил довольным урчанием — словно в животе у него завёлся крошечный моторчик. — Ты, только не обижайся, но, может, это из-за твоего… ну, ты сам понимаешь?

…Деликатная она у меня всё же, подумал я. Вот и не выговорила «…из-за твоего настоящего возраста». Спасибо, конечно… но как бы ей объяснить, что как раз из-за этого возраста я не обращаю внимания на подобные пустяки?

— Да нет, говорю же, всё нормально! — Я сделал попытку почесать кота за ухом, но он так зыркнул на меня, что я предпочёл одёрнуть ладонь. — Нам бы поскорее на Землю, а там всё, как рукой снимет…

Из записок

Алексея Монахова

'…Всё же, обновлённые «омары» — превосходные аппараты, надёжные, универсальные — и, как выяснилось, прочные. Спросите — каким образом это выяснилось? Да проще простого — когда угол грузового контейнера въехал в прозрачный колпак моего пилотского кокона, я от ужаса облился холодным потом. Чёрт с ним, с бронированным стеклом, пусть разлетается мелкими осколками, мне в моём «Кондоре» вакуум не страшен. Но ведь разгерметизацией дело не ограничится — тяжеленная стальная дура не замедлит своё неотвратимое движение и размажет меня по ложементу, как велосипедное колесо размазывает по асфальту угодившего под него дождевого червяка.

К счастью, на этот раз обошлось. «Омар» получив увесистый пинок, закрутился вокруг своей оси и поплыл в сторону; я же, справившись с мгновенным приступом паники, выровнял буксировщик и присоединился к ребятам, успевшим поймать мятежный контейнер и даже развернуть его в сторону «Лагранжа».