Врата Валгаллы

— Древний мудрец доктор Фауст... или Фрейд?... поправьте, если ошибусь... — начал Иоханнес, наклоняясь вперед, грудью к выставленному колену, — толковал симпатии и антипатии, а также прочие влечения, склонности и движения души в зависимости от так называемых индивидуальных комплексов. Отложим в памяти этот момент и пойдем дальше. Чуть более поздние исследования показали, что человек, как это ни прискорбно, есть всего лишь совокупность сложных химических соединений. Ну, или это нам льстит думать, будто они достаточно сложные. Состояние каковых соединений друг относительно друга...

— Что он несет?

Рубен с изумлением обнаружил, что обзавелся колпаком-невидимкой. Быки, что стояли против него, склонив рога, и только арену копытом не рыли, определенно его не видели. Нет, конечно, тореадор по-прежнему тут присутствовал, но только в поле их зрения теперь попала ярко-красная мулета.

— В толк не возьму... но Фрейда к добру не поминают.

В пользу этого пункта Рубен бы голову прозакладывал.

— ...регулируется так называемыми гормонами. Серотонин, к примеру, заведует счастьем, кортизон — ужасом, адреналин — возбуждением, тестостерон — мужеством, эстроген... ну, это вам не грозит. У меня, — Вале запустил пальцы в нагрудный кармашек, — есть то, что вам поможет.

Даже Шельмы затаили дыхание. Помочь в этом случае, по разумению Рубена, могла только немедленная боевая тревога.

В руке фокусника появилась алюминиевая пластина с десятком больших таблеток. Белых и круглых.

— Контрасекс! — радостно возвестил Вале. — Тринадцатый с удовольствием поделится с братьями по оружию!

Может, он и еще что-нибудь хотел сказать. Опустив рога к земле, быки ринулись к брусьям, а Шельмы — наперерез. Их было все-таки больше, даже если не брать в расчет как боевую единицу самого Вале. Тем более, он и не подумал покинуть насест, рискуя, что снаряд опрокинут вместе с ним самим. Нападавших остановил, разумеется, не численный перевес противника и не присутствие старшего офицера. А исключительно одно то, что невозможно же идти врукопашную с безудержно, словно от щекотки, хохочущим противником.

— Стойте! — рявкнул Ланге. — Шельмам еще укажут их место, рано или поздно, и я буду в этом участвовать. А этого, — он ткнул пальцем, будто ставил точку или, скорее, восклицательный знак, — я объявляю лишенным мира!

Вале фыркнул носом в колени.

— Мужики, чё-то вы больно всерьез... — начал Дален.

У него, как предполагал Рубен, как раз были самые верные шансы на одном языке сговориться с эскадрильей, организованной по принципу фабричной банды. Сам-то Магне в этом направлении даже и не думал, с гордостью считая себя стопроцентной Шельмой.

* * *