Врата Войны

Примечание авторов: * это штатная загрузка Ми-26 — 85 солдат или 75 десантников, но когда надо, он способен разом поднять до ста пятидесяти рыл. Были уже прецеденты.

Рославль для немецкого командования — это ведь не только место концентрации советских военнопленных, но еще и один из важнейших логистических узлов, а также место дислокации штабов 4-й полевой армии и 9-го армейского корпуса. Поэтому в районе лагеря военнопленных из состава бригады спецназначения действовала только одна рота, в то время как остальные силы, выделенные на операцию в Рославле (две роты СПн и три дивизионных разведбата), под покровом темноты орудовали в самом Рославле, чтобы немецким штабистам жизнь медом не казалась. Позже немецкое командование назовет события этой ночи Рославльской бойней. Когда на востоке поднялось красное от дыма пожарищ солнце, гарнизон города оказался истреблен в серии яростных ночных стычек, забитая эшелонами железнодорожная станция* пылала, охваченная огнем, а дислоцированные в городе немецкие штабы подверглись разгрому. При этом фельдмаршал фон Клюге в одной ночной рубашке попал в плен, а командующий 9-м армейским корпусом генерал пехоты Герман Гейр при попытке захвата застрелился из личного табельного Вальтера ППК.

Историческая справка: * через железнодорожный узел Рославля снабжение получала не только 4-я полевая армия, но и 46-й и 47-й моторизованные корпуса 2-й танковой группы, ведущие бои в районе Жуковка-Клетня, потому другого пути для их снабжения просто не было.

При этом не было никакой возможности удерживать город хоть сколь-нибудь продолжительное время. Во-первых — спецназ подходит для общевойскового боя так же, как микроскоп для забивания гвоздей. Во-вторых — немецкие дивизии, входившие в состав и 9-го армейского корпуса в частности и 4-й полевой армии вообще от этого налета не пострадали и были готовы как удерживать фронт обороны по реке Десна, так развернуть часть сил, чтобы разгромить наглых русских, захвативших Рославль. В-третьих — не было никакой возможности рассчитывать на встречный удар 28-й и 43-й армий, противостоявших 9-му армейскому корпусу гитлеровцев, потому что неподготовленное наступление не могло закончиться ничем иным, кроме как серьезными потерями, при полном отсутствии результата.

По этой причине, сделав все свои дела и заминировав все, что было возможно, части спецназа еще затемно отошли на западную окраину города, к лагерю военнопленных. А там все шло своим чередом. Раненых и сильно истощенных пленных отправляли вертушками на Большую Землю. Жирных и гладких (так называемую лагерную полицию, которой руководил некто капитан Макаров) сгоняли в один из деревянных бараков. Везти их хоть куда-то не было никакой возможности, а ставить изменников родины к стенке российским военнослужащим не позволял закон. Кроме раненых и ослабевших, вертушками в тыл отправляли лагерную документацию. Пригодится еще воды напиться органам НКВД, потому что кроме явных полицаев немцы набирали еще и тайных агентов, которые должны были оповещать их о планах возможных побегов или даже восстаний.

В итоге перед уходом с территории лагеря явных изменников расстреляли снова вставшие в строй бывшие военнопленные, которым отдали оружие убитых лагерных охранников. И при этом они еще были довольны оказанной честью, ибо натерпелись от них больше, чем от немцев. Немцы были далеко, они отдавали общие указания и старались не пачкать рук, в то время как изменники родины вовсю свирепствовали над своими бывшими товарищами. Бойцы спецназа в это не вмешивались, хотя явно было видно, что они бы с превеликим удовольствие сами пустили в расход врагов народа, таких борзых при немцах, а теперь в слезах униженно ползающих по земле.

Те бывшие военнопленные, которые еще не утратили возможность самостоятельного передвижения, в итоге были выстроены в колонну тысяч на десять человек, которая, переправившись вброд через речку со странным названием Глазомойка, вышла на дорогу, ведущую в направлении деревни Галеевка, лежащей на границе ближайшего лесного массива. Если бы немцы упали на хвост уходившим хотя бы одним пехотным полком, то бывших пленных не спас бы никакой спецназ и ударные вертолеты в придачу.

Но немецкое командование первым делом задействовало снятые с фронта и брошенные в Рославль пехотные подразделения на тушении пожаров на железнодорожной станции и на складах армейского имущества в надежде спасти хоть что-то. Беглецов на первом этапе преследовала всего одна рота, которую спецназовцам удалось отшить, организовав засаду там, где дорога пересекала русло небольшой речки. Впрочем, преследование «по всем правилам» немецким командованием организованно будет, но позже, когда пожары угаснут сами собой, а беглецы, двигаясь по дороге, успеют углубиться в болотистый лесной массив. Это даст возможность спецназу играть с преследователями в кошки-мышки, сооружая на их пути различные минно-взрывные препятствия и пощипывая их за бока наскоками диверсионных групп.

22 августа 1941 года. 8:15. Брянская область, райцентр Сураж.