Врата Войны

Вежливо дослушав излияния обиженных мотоциклистов, мы повернули в северном направлении и поехали по той дороге. Разумеется, мы не собирались устраивать никакого пулеметного гнезда, просто нам надо было уехать как можно дальше от черного облака, чтобы выбрать место, где мы сможем сдаться в плен. После километра с небольшим дорога стала постепенно поворачивать влево — и тут мы увидели то, что осталось от мотоциклетной роты. Разбросанные по дороге разбитые и сгоревшие мотоциклы, валяющиеся повсюду трупы немецких солдат, запах паленой резины, разлитого бензина и пороховой гари. И тишина. Ни единого стона или шевеления. Слишком поздно я догадался, что после обычного авианалета, особенно если он случился недавно, так не бывает. Обязательно кто-нибудь останется в живых и будет стонать или взывать о помощи. А тут тишина как в морге, где, как в студенческие времена говорили мои коллеги-медики: «…покойники не стонут, потому что уже не мучаются».

И вот, когда господин Тимофейцев маневрировал на дороге, пытаясь объехать сгоревшие мотоциклы и разбросанные трупы, раздался негромкий хлопок — и машину резко повело влево, очевидно, одна из разбросанных повсюду железок или острый снарядный осколок пропороли колесо. Без всяких задних мыслей я вылез из машины и начал обходить ее по кругу, чтобы посмотреть, что произошло. Тимофейцев вылез мне навстречу, вытащил из багажника сиденья домкрат, после чего мы оба наклонились над проколотым колесом. Последнее что я помню, это удар по затылку, из-за которого я с размаха приложился лбом о крыло машины, потом пинок по ногам, после чего земля ушла куда-то в сторону — и благословенная темнота…

Очнулся я со связанными за спиной руками и заткнутым ртом, сидящий на маленькой полянке под какой-то елкой. Напротив, под таким же деревцем, сидел так же увязанный Тимофейцев, тут же стояли вещмешок с патронными коробками и пулемет, а также та большая сумка, которую мы умыкнули у гауптмана Зоммера, оставив его с носом. Как там говорилось в русских сказках? По усам текло, а в рот не попало. Но это было далеко не все. Тут же присутствовали люди, которые взяли нас в плен. Честное слово, первой моей мыслью было, что я попал в лапы к настоящим лесным лешим; и только потом, присмотревшись, понял, что ошибся. Но ошибиться было немудрено. Наши пленители были одеты в свободные лохматые накидки, делающие их похожими на кочки или кучи прошлогодней травы, а их лица, размалеванные черными и зелеными полосами, наводили меня на мысль о каких-то свирепых дикарях. Старший этих леших, заметив, что я пришел в сознание, подошел ко мне и выдернул изо рта кляп.

— Name, Dienstgrad, Einheit? (Фамилия, имя, воинское звание, должность и часть?), — угрожающе произнес он, склонившись надо мной.

— Унтер-офицер Николас Шульц, — ответил я командиру «леших», — командир моторизованного разведывательного отделения третьего разведывательного батальона вермахта. И вообще, вам, наверное, будет удобнее разговаривать по-русски?

— Гут, — утвердительно ответил тот, — по-русски нам действительно разговаривать будет удобнее. Странный ты, какой-то унтер-офицер вермахта Николас Шульц — общительный, и по-русски говоришь неплохо. Те, что были до тебя, упирались до последнего, и нам приходилось применять к ним разные малоприятные меры воздействия. Скажи мне теперь, suka, откуда вы взялись тут на нашу голову?

— Мы пришли из вашего прошлого, — ответил я, — из августа сорок первого года. То черное облако, которое находится рядом с селом Красновичи, на самом деле является туннелем, который соединяет ваше и наше время. Наш взвод случайно находился поблизости в тот момент, когда оно образовывалось, и лейтенанту Рикерту пришло в голову послать в него для разведки солдата-телефониста с аппаратом и катушкой, который и обнаружил выход в какое-то другое место. На самом деле место было то же самое, только тут стояла ночь, и солдат его не узнал. Само по себе это явление было сочтено потенциально опасным и было решено продолжить разведку и взять языка. Так мы узнали, что это не другое место, а другое время, и доложили об этом по команде, а об остальном вы уже знаете.

— Да, черт возьми, знаем, — ответил «леший», — вы не только вторглись на нашу территорию, и тем самым де-факто объявили нам войну, вы уже успели натворить такое, после чего вас даже не будут брать в плен, расстреливая как бешеных собак.

— Я не понимаю, о чем вы говорите? — возразил я, — я лично не совершал никаких злодеяний.

— Не ты, так твои приятели-мотоциклисты, которые расстреляли из пулеметов колонну эвакуируемых школьников, — последовал суровый ответ.