Врата Войны

То, ради чего нас доставили в это место скорби и ужаса, возвышалось прямо перед нами, освещенное яркими лучами прожекторов. Сотканный из черного тумана плоский цилиндр высотой пятьдесят-шестьдесят метров, пронизывали расположенные по периметру сводчатые ходы, изнутри на некотором расстоянии от входа начинающие закручиваться подобно раковине моллюска. Прикомандированный к нам офицер сказал, что таких ходов по периметру этого диска ровно шестнадцать, и если верить шагомеру, то для прохождения всей этой штуки насквозь требуется прошагать чуть больше километра, хотя снаружи диаметр цилиндра составляет около трехсот метров. Одной внутренней спиральной структурой этого образования такую разницу было не объяснить. Хотя о чем это я — эта штука соединяет собой то ли два времени, то ли два мира, а я удивляюсь тому, что изнутри она примерно вдвое больше, чем снаружи, даже если учитывать внутреннюю спиральную закрутку каналов.

Используя свое неплохо развитое пространственное воображение, я попытался представить, как может выглядеть внешняя по отношению к миру топология этого образования, и подумал, что видимая нами спиральность — это проекция на трехмерное пространство его внешней кривизны. Впрочем, пока это только мои предположения. Во всем остальном это образование вело себя с самой возмутительной пассивностью. Это удивительное явление, названное нами порталом, не излучало ни в одном из доступных нам диапазонов, кроме инфракрасного. Это излучение, зафиксированное тепловизором, говорило о том, что оно примерно на десять градусов теплее окружающей его среды. При этом проемы арок были на два-три градуса теплее разделяющих их перемычек. И в этом нет ничего странного. Если через эти проемы перемещались материальные предметы, то почему бы этим же путем не перемещались массы теплого воздуха с того конца портала, на котором, по сведениям военных, сейчас стоял конец лета. И вообще, по тем же сведениям военных, первоначально этот портал выглядел совсем не так, как сейчас, а как облако правильной дисковидной формы и без всяких архитектурных излишеств, правда, все того же черного цвета.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился Евгений Павлович, выслушав рассказ офицера, которого к нам приставили в качестве гида, — а вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее…

Оказалось, что в ходе операции по очистке российской территории от остатков немецко-фашистских захватчиков в плен к нашим военным вместе со своим командиром сдались остатки немецкой разведывательной части, солдаты которой были свидетелями образования этого портала, и первыми через него проникли на нашу сторону. И эти пленные еще были тут поблизости, хотя бы потому, что нет никакого смысла везти их в Москву, так как все заинтересованные лица сами вскоре будут здесь. Ну вот, мы же прилетели как ошпаренные, а скоро тут из-за обилия генералов даже негде будет плюнуть. Видели бы вы, как после этих слов оживился академик Велихов, который попросил привести этих людей хотя бы для короткой предварительной беседы.

Больший интерес, наверное, у него бы вызвали свидетели того самого Большого Взрыва, в результате которого родилась наша Вселенная. Конечно, что могут понимать в современной физике простые германские вояки, жившие в сороковых годах прошлого века… Но они, по крайней мере, смогут рассказать о том, что видели своими собственными глазами. А то у нас сейчас имеются некоторые гипотезы, но для полной уверенности требуются свидетельства участников и очевидцев прошедших событий.

Тогда же и там же. лейтенант вермахта Карл Рикерт

Русский плен оказался не таким страшным, как я думал первоначально, но и не таким приятным, как это расписывал гауптман Зоммер. Нет, никого из нас не расстреляли и даже не избили, но все равно отношение к нам было без всякого подобия дружелюбия. Уж очень сильно и некстати отличились проклятые мотоциклисты, стреляя по детям, да и захватившая Красновичи пехота, с точки зрения местных, тоже вела себя не самым лучшим образом. Тому, что мы сдались им совершенно добровольно и без всякого сопротивления, казалось, никто даже и не обрадовался, и всерьез нас почти не допрашивали. Всем было пока не до нас.