Врата Войны

Первым допросили рядового Репке, который шел пешком, потом унтер-фельдфебеля Краузе, который ехал на «Ганомаге». По мере того как они рассказывали о тех трудностях, с которыми они столкнулись при межмировом перемещении, а русские внимательно слушали слова переводчика, при этом делая пометки в своих походных блокнотах, я разглядывал главного русского научного начальника, которого подчиненные называли то герр профессор, то герр академик. Он был уже очень стар, но все еще достаточно бодр, и я подумал, что если кто-то и сможет разгадать эту научную загадку, то это будет кто-то из таких вот могучих стариков. Если моего двоюродного братца Курта, подвизавшегося в химическом отделе Фарбениндустри, можно считать лейтенантом на научной передовой, то этот человек был из генералов или даже фельдмаршалов.

После Репке и Краузе русские взялись за гауптмана Зоммера и меня, но я сразу сказал, что не принимал никакого участия в предварительной разведке этого облака, сосредоточившись на управлении своим подразделением, поэтому на большую часть их вопросов пришлось отвечать нашему доброму гауптману.

Тогда же и там же. Старший научный сотрудник Сергей Васильевич Бурцев

В результате рассказа первооткрывателей портала мы выяснили, что первоначально тот имел совершенно иной внешний вид, чем сейчас, и оказывал продвигающимся через него значительно большее сопротивление. Если сравнить сведения этих немцев и рапорты наших военных, раньше максимальная скорость одиночного транспортного средства составляла около двадцати пяти километров в час, а теперь — около сорока, при этом сопротивление движению с увеличением количества перемещаемых транспортных средств растет медленнее, чем прежде, когда портал выглядел просто как облако. Из этого можно сделать умозрительный вывод, что взрыв сброшенной военными бомбы не только изменил внешний вид этого образования, но и увеличил его пропускную способность. Получается, что чем больше энергии оно поглотит, тем ниже его сопротивление и выше транспортные возможности. А что будет, если врезать по этой штуке ядерной, или даже термоядерной бомбой? Поскольку такой вывод сделал не я один, то по этому поводу тут же закипела дискуссия, которую прервал сам Евгений Павлович (академик Велихов).

— Разумеется, никаких ядерных и термоядерных бомб на своей территории по этому образованию никто применять не будет, — веско произнес он. — Увеличение пропускной способности портала — дело, конечно, очень важное и нужное, но предложенный для этого метод является варварским даже с технической точки зрения, не говоря уже о морально-этической позиции. Надо искать другие пути. Хотя обследовать взаимодействие этого образования с радиоактивными веществами нужно будет обязательно. Мало ли какое вооружение потащат через него наши военные.

— Евгений Павлович, — спросил один из моих коллег-кандидатов, — вы предполагаете, что этот портал может приводить к одномоментному самопроизвольному распаду радиоактивных веществ?

— Вы, молодой человек, — ответил академик Велихов, — начитались дурной фантастики. Для того, чтобы произошло то, что вы сказали, требуется такое изменение фундаментальных физических констант внутри этого образования, что через него не смогло бы пройти ни одно живое существо, чему прямо противоречат наблюдаемые факты. Мы знаем, что это образование полностью поглощает видимый свет и радиоволны, и в то же время с некоторым сопротивлением пропускает вещественные объекты и допускает проводную телефонную связь.

— А еще, Евгений Павлович, — добавил я, — нам известно, что, поглотив определенное количество энергии, этот портал переходит на новый уровень, снижая свое сопротивление перемещению материальных предметов, и в то же время совершенно не ясно, являются эти энергетические состояния дискретными или имеет место плавное изменение свойств.

— Вот-вот, — сказал Велихов, — информации пока недостаточно даже для того, чтобы строить первичные гипотезы даже на основании уже имеющихся у нас теорий. Тут, мальчики, замешаны фундаментальные силы природы, и мы обязаны их изучать, а не долбить по ним бомбами. Я уже сделал одну ошибку, разрешив сбросить на это образование обычную бомбу, и хотя это принесло довольно интересный результат, я не хочу повторить этой ошибки вновь. В следующий раз, с ядерной бомбой (не считая всего прочего, вроде неизбежного радиоактивного заражения) нам может повезти гораздо меньше. Вплоть до разрушения этого образования с выделением такого количества энергии, что это будет грозить гибелью всей нашей планете, хотя это маловероятно…

— Но почему же тогда, Евгений Павлович, вы разрешили нашему Президенту первую бомбежку этого образования? — спросил второй человек в нашей группе и мой научный руководитель профессор Бобров.