Врата. Выжженная земля

– Ой, здорово! Кошка в небе! – местное небо мне нравилось намного больше земного. – А у нас такого созвездия нет.

– Сейчас ты обрадуешься еще больше: если идти в сторону Кошки, то окажешься дома у мамы Лии. Созвездие прямо над домом находится, если стоять лицом к крыльцу. Ты всегда сможешь найти путь домой: звезды укажут путь.

– Надо же… – я зачарованно смотрела на созвездие Кошки, представляя, что мама Лия сейчас тоже вышла на улицу и смотрит на него, думает обо мне. Ждет моего возвращения.

– Вот еще интересное созвездие, – Сэм указал влево, – три звезды выстроены в линию по вертикали, а над ними два луча в сторону и большая звезда по центру, на веник похоже. Созвездие Дерева.

Я рассмеялась. Действительно, больше похоже было на веник, чем на дерево.

– Рядом с ним тоже линия из трех звезд, а над ними круг – созвездие Посоха. А между ними пять звезд, образующих арку – созвездие Врат. Единственные Врата, видимые человеческому взору. Я еще много звезд знаю, но ты всех не запомнишь. Давай поедим и спать, – Сэм поцеловал меня в висок. – Если не спится, то подежурь первой. Правда, тут довольно безопасное место, можно и вдвоем поспать. Болот поблизости нет, а бандиты по ночам не бродят.

Мы с аппетитом полакомились хрустящим хлебом, поджаристыми колбасками, с которых так и капал жир на пальцы, и горячей картошечкой, испачкав руки еще и золой. Поев, Сэм сразу уснул, а я все смотрела на звезды, уже чуть более знакомые мне, и гадала: каков же мой истинный путь. Звезды, укажите мне дорогу. Домой к маме Лии или на Землю к родителям? Где мое место: здесь или там? Сэм тихо посапывал под боком, а я лежала в растерянности. Куда же мне идти?

Часа через три Сэм проснулся. Он сделал пару глотков из фляги с водой и обратно спрятался под плед – ночи сейчас были уже холодные. Сэм обнял меня сзади и поцеловал в шею. От прикосновения теплых губ и холодного носа у меня побежали мурашки.

– Я же тебе нравлюсь, да? – сорвалось с моих губ.

– Ты хорошая, но сложная, – Сэм был как обычно уклончив.

– Ты такой же.

– Я знаю. Спи давай. Тебе нужно отдохнуть.

– Не хочется. Мысли мешают.

– И что за мысли нарушают твой ночной покой? – несмотря на шутливую фразу, голос Сэма звучал серьезно.

– Те же, что и всегда: Тэрра или Земля.

– Если ты думаешь, что я буду просить тебя остаться, то я этого делать не стану, – Сэм все так же меня обнимал, от него исходила любовь, но слова его были жестоки. – Я не могу тебе ничего дать, Ава, ты же знаешь. Я вечный странник, я воин.

– А тебе никогда не хотелось семью, детей? – я понимала, что не стоило лезть к Сэму с такими разговорами, но не могла удержаться. Мне очень нужно его понять, прежде чем я приму решение.

– Ох, Ава, – Сэм сильнее сжал меня. – Любишь ты лезть в душу. Я постоянно борюсь с мыслями, что было здорово иметь сына и обучить его всему, что знаю и страхом его потерять. Я видел, как смерть дочери разрушила жизнь Лии и Дома. Я не вынесу, если со мной такое случится. Я не хочу снова впускать в сердце боль. Ее было слишком много.

– Бояться горя – счастия не знать, – процитировала я Гете. Впрочем, Сэм все равно не читал «Фауста». До меня только сейчас дошло: Сэм никогда не читал ни одной той книги, что читала я. Наверное, мама Лия читала земную литературу, у бабушки Весты ведь есть наши книги, но Сэм же не знает нашего алфавита.

– Я не создан для семьи, Ава. Не в этой жизни. Может, в следующей будет иначе. Ты ведь найдешь меня, а? Только не рождайся в другом мире. Тогда и попробуем. Сейчас у меня другие цели, – я слышала в его голосе улыбку, Сэм пытался отшутиться, но в душе его плескалась соленым океаном боль. Я всем нутром чувствовала, как Сэм хочет, чтобы я осталась, но не может сказать. От очевидности сего факта меня вдвойне накрыло болью. Я с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. – Найдешь?

– Найду, – прошептала я, стиснув зубы. Слезы застилали мне глаза. Я незаметно вытерла их краем пледа и, взяв себя в руки, сказала: – Попробую заснуть. Твоя очередь сторожить.

– Не переживай, звезда моя, ты в безопасности.

– Почему ты так зовешь меня? – я все никак не могла успокоиться. Мне хотелось говорить, спрашивать, знать, пока еще было время.

– Звезда моя лучезарная – так называл мой отец мать, – пояснил Сэм. – Мне всегда казалось красивым такое обращение. Вот только не к кому было обратиться.

– А твоя первая любовь?

– Нет. То другое, – Сэм замялся.

– Говори, – потребовала я.

– Ну… – Сэм все еще сомневался, стоит ли рассказывать, но все же ответил: – Когда мама Лия была беременна, я решил, что ее дочь будет моей женой, когда мы вырастем и я буду так звать ее. Но она умерла, а тут явилась ты, так похожая на маму Лию и с таким же именем, как у ее дочери, и оно как-то само по себе тянет тебя так называть. Но не думай, это ничего не значит. Просто так…

Я вздохнула. Как же Сэм любил отмазываться от своих чувств! Что ж, если я уйду и решу не возвращаться, тогда так будет лучше. Я не хотела думать о том, что будет, если я захочу здесь остаться. Слишком уж сложная предстоит работа над Сэмом.