Врата жизни

– Милая, ты можешь предполагать, что люди испытывают те или иные чувства, но никогда нельзя сказать наверняка. И вот уж совсем точно не надо строить предположений на мой счет!

– Хорошо, – кивнула Перл, а потом секунду подумала и добавила: – Я тебе скажу только кое-что шепотом, ладно?

Стивен с улыбкой посмотрела на нее, а потом наклонилась и сказала:

– Слушаю.

– Признаюсь: раньше я думала, что сама выйду за него замуж. Но ты знаешь его дольше. Он просто спас меня. Но зато ты спасла его! – и вдруг Перл горько расплакалась.

Стивен хотела утешить ее, но вместо этого заплакала сама.

А потом, когда обе успокоились, Стивен торжественно заявила, прежде чем покинуть комнату:

– Перл, дорогая, наш разговор мы сохраним в секрете!

Девочка скрестила пальцы и поцеловала их, показывая жестом, что клянется хранить молчание. А Стивен добавила:

– И еще запомни, милая: никогда не надо говорить о том, что кто-то поженится или хочет жениться или выйти замуж, пока люди сами об этом не объявят. Ну, и почему ты так улыбаешься?

– Я знаю, Стивен, знаю! Я тоже не должна снимать повязку без позволения доктора!

Стивен улыбнулась и поцеловала ее. Взявшись за руки и болтая о пустяках, они с Перл отправились в гостиную.

Глава XXXVII. Златое молчание

Каждый новый день прибавлял тревоги и неопределенности; молодые люди так и не находили способа выразить свои чувства, поговорить откровенно. Стивен приняла новые обстоятельства в надежде на то, что все как-то образуется и их с Гарольдом ждет счастье. И бесконечное промедление постепенно становилось для нее невыносимым. Она ждала и ждала, как тысячи женщин до нее, но Гарольду любые перемены – пусть даже самые благие – в этот момент казались опасными и мучительными. Ему все начинало казаться непреодолимым. В глубине его сердца тоже теплилась надежда, однако любой практический шаг по ее воплощению виделся ему ошибочным или скверным. Тот горький час в прошлом, когда весь мир перевернулся вверх тормашками, оказал на его характер печальное воздействие, лишив уверенности в личных отношениях. Если бы не тяжелые воспоминания, он давно решился бы на определенный поступок, испытал бы свое будущее. Он мог бы воспользоваться возможностью первой встречи, когда и он, и Стивен были потрясены встречей и преисполнены пылких чувств. Иногда одной верной минуты достаточно, чтобы превратить горе в радость. Но как легко упустить такое мгновение!

Любящие их люди замечали происходящее и начинали беспокоиться. Миссис Стоунхаус близко к сердцу приняла благополучие прекрасных молодых людей и через некоторое время завела разговор о них с мужем. Она полагала, что кто-то из них должен дать совет, слегка подтолкнуть их в сторону очевидного счастья. Женщины предпочитают таить свои чувства, но обычно они скрывают их от мужчин, а не от других женщин. Они подмечают нюансы, оттенки поведения и точно угадывают мысли и эмоции друг друга. Мужчины больше сосредоточены на себе, охвачены своей страстью и доверяют больше словам, чем намекам и деталям. Мистер Стоунхаус был взволнован словами жены, однако даже теперь чувство долга воспрещало ему откровенность, он не мог выдать чужую тайну и рассказать то, что знал о прежних проблемах Гарольда и Стивен. Он подумал и заявил весьма решительно:

– Дорогая моя, мы не должны вмешиваться. По крайней мере, не теперь. Мы можем причинить больше вреда, чем пользы. Я тоже уверен, что они любят друг друга, но они должны самостоятельно прийти к счастью, без подсказки со стороны. Все будет, как должно быть, как может быть. Мы не должны терять веру, что все образуется!

Так что друзья решили хранить молчание, и драма продолжалась. Терпение Гарольда стало сдавать перед постоянным напряжением чувств. У него оставалось все меньше сил, все меньше желания упорствовать в сдержанности. Стивен отчаянно пыталась скрывать любовь и страх под маской изысканного спокойствия и хороших манер. А Гарольд трактовал ее поведение как проявление безразличия.

Наконец наступил момент новых страданий Стивен. Из обрывка разговора Гарольда с мистером Стоунхаусом она поняла, что молодой человек намеревается вернуться на Аляску. Это известие было для нее настоящим ударом. В глубине души она верила, что Гарольд любит ее, больше всего ей хотелось поговорить с ним откровенно, но память о прошлой позорной попытке лишала ее сил и воли. Как могла она повторить опыт, который привел ее один раз к катастрофе? После того безумия?! Ведь Гарольд прекрасно знал об этом! Не мог же он думать, что в тот раз она любила всерьез? Не мог считать, что сказанные в горячке злые слова в его адрес были правдой?