«Вратарь, не суйся за штрафную!». Футбол в культуре и истории Восточной Европы

Наблюдение в тексте Эстерхази относительно игры Хидегкути (по сути же — одного-единственного его прохода с мячом) создает предмет исследования, который непосредственно касается футбола, ясно подчеркивает пространственный метод последнего и его espacement[17]. Однако этим не ограничиваются рамки данного наблюдения, поскольку в нем сжато, посредством одного лишь замечания, признается представленная в литературе и как литература взаимосвязь между искусством футбольной игры и писательством как искусством, которым, как признается в своем романе-интервью «Трюки на носовом платке» (1990, Kličky na kapesníku)[18] Богумил Грабал, он обязан искусству Хидегкути. Впрочем, поэтический взгляд на футбол, которому лишь позднее вторят «Трюки на носовом платке», обнаруживается еще в небольшом тексте Грабала «О футболе» (O kopané) из сборника «Домашние задания» (1970, Domácí úkoly). Уже в самом начале прозаической миниатюры, снабженной автобиографическими деталями, говорится, что футбол — «самая важная игра для прозы». Мысль эта соотносится с заключительным положением:

Для прозы футбол — самая важная игра на свете, потому что футбол — игра, в которой побеждает, как правило, не лучший[19].

К тому же подчеркивание выигрыша в пространстве не только обладает правдой, важной собственно для стратегии игры, но вместе с тем обнаруживает идеи организации пространства, естественным образом заключенные в футболе, в особенности в системе лиг и различных соревнований, согласно которым чемпионат или кубок проводится в пределах большего или меньшего пространства, причем хозяин поля часто является участником — так, точно благодаря этому статусу ему не только предоставлены права провести игру на своем поле и участвовать в ней, но и будто бы он к тому же пользуется правом отвечать за свое пространство, словно должен был бы или желал бы его защищать в футбольно-спортивном смысле[20]. Исходя из этого, представление о выигрыше в пространстве Хидегкути благодаря его ловкости можно распространить на Кубок Митропы, или Кубок Центральной Европы, при учреждении которого в 1926 году в Праге итальянские, австрийские, чешские и венгерские делегации спортивных чиновников вели переговоры как о самом Кубке Митропы среди клубных команд, так и о соревновании для национальных сборных, сопоставимом с установленным впоследствии Чемпионатом Европы. Против этого последнего выступила тогда ФИФА. В январе 1927 года Кубок Митропы, однако, был успешно учрежден — поначалу при участии югославских, австрийских, чешских и венгерских команд.

Кубок Митропы и глубина пространства

Когда в 1972 году команда ФРГ, так называемая «команда Уэмбли», впервые одержала победу в матче на британском континенте, победа ее дала жизнь формуле, навсегда занявшей свое место в анналах футбольных афоризмов. Тогдашний корреспондент в Англии, позже шеф отдела фельетона во «Франкфуртер альгемайне цайтунг» Карл Хейнц Борер, восхищался впоследствии пришедшим «из глубины пространства» голом Гюнтера Нетцера[21]. Бесконечные в принципе конфигурации пространства, которые порождаются изменчивой системой игровой тактики, технологичностью игры и индивидуальностью актеров, в некотором широком смысле тем не менее — лишь один из многочисленных пространственных аспектов, которые можно связать с футболом. Футбольное поле настолько глубоко укоренилось в коллективном сознании, что само может служить мерой пространства, которое можно представить себе кратным площади футбольного поля. В сооружениях стадионов, охватывающих игровое поле, опять же запечатлеваются архитектурные пространства, зачастую легко узнаваемые. Это наблюдается уже сравнительно рано, что демонстрирует, например, открытый в 1931 году стадион во Флоренции, спроектированный Пьером Луиджи Нерви, — шедевр итальянского рационализма, или сооруженный к первому Чемпионату мира 1930 года стадион «Сентенарио» в Монтевидео, который был впервые встроен в окружающий его природный ландшафт и, благодаря башне-донжону, служит издалека различимым градостроительным акцентом. Стадионы являются также пространствами социальными и образуют микрокосм общественных отношений. В пространстве города футбол проникает за пределы стадиона и его ближайших окрестностей, когда группы фанатов обозначают город, отдельные его кварталы и улицы как «свою территорию» или когда отблеск прожекторов заливного света образует над стадионом своего рода световой купол. Футбол, прежде всего — в своей профессиональной форме, имеет влияние на экономические и финансовые пространства, в которых осуществляется оборот, циркулируют инвестиции и трансферы. Очевидно, что именно к этим областям часто примыкают специфические «темные зоны» и «подполья» коррупции.