«Вратарь, не суйся за штрафную!». Футбол в культуре и истории Восточной Европы

В описании этой экспозиции в качестве повода для разгула гостей паба упоминается победа местной команды, «Ноттс каунти». Победа эта является каузальным центром сцены, без которой потребовались бы пространные пояснения. Речь здесь идет, конечно, не о возведении в ранг «алкогероя» главного персонажа, Артура, в той же главе побеждающего на дуэли со стаканами[75] одного лишь противника — по прозвищу Крикун. Более решающее значение имеет здесь локально-пространственная констелляция, в которую помещена сцена: паб[76]. Футбол изначально тесно связан[77] с этим прямо-таки иконическим для британцев местом, к которому Силлитоу не раз обстоятельно обращается в романе, укорененном в рабочей среде[78], причем связан с той же почти «фидуциарной»[79] значительностью, что и другие приметы этого британского «места памяти». Успех местной команды не только инициирует здесь «поток победы» (в переносном и в прямом смыслах), но и является, наряду с изображением общественного места — паба, центральной передвижной декорацией в обстановке, в которую помещен Артур Ситон. Футбол служит здесь не просто основой повествования: на заднем плане он неизбежно работает как сюжет, в немалой степени предопределяющий диспозицию сцены. При этом футбол в некотором роде иконически-энциклопедичен (в отношении паба): это ключевое слово должно быть упомянуто явно и не один раз, чтобы можно было придать сцене и всей описываемой среде ее специфический колорит, представителем которого является фабричный Артур Ситон. Подобное, едва не чрезмерное наслаждение футбольной победой, изображенное в сцене в пабе, предстает как трансформация effervescence[80] на стадионе в процессе игры в ту или иную ее форму в общественном пространстве паба, что со всей ее чрезмерностью и удальством выступает как продолжение, распространение пережитого на стадионе[81].

Экстаза, заложенного в свободе футбола в рамках правил игры, касается изображение футбольного матча в середине опубликованного в 2014 году романа Лутца Зайлера (род. 1963) «Крузо» [Kruso], со впечатляющей лирической насыщенностью повествующего об истории крепкой дружбы Эдгара Бендлера (Эда) и Александра Крузовича (Крузо или Лёши) в декорациях лета и осени 1989 года. Место действия — почти исключительно остров Хиддензе на Балтике[82]. Футбольный матч в романе состоится в так называемый День острова, особый летний день, в который отдыхают все «сезы» — сезонные рабочие, занятые в островной гастрономии, и организатором которого является главным образом Крузо. В рамках этого дня, отмечаемого как большой праздник, кроме футбольного турнира среди команд-семерок, набранных из числа рабочих, проходит и рок-концерт на северном побережье Хиддензе. Из-за сезонной уникальности этого праздника (в романе) футбол извлечен здесь из и без того исключительной обыденности вымышленной действительности. К «мораторию на повседневность» (Одо Маркварт), который поддерживает День острова, футбол добавляет выделение из области повседневного «в преходящую сферу деятельности с ее собственным устремлением»[83]. Футбольный матч и связанная с ним вечеринка на пляже являются кульминацией выдуманной в романе Крузо утопии свободы и одновременно — тем перипетийным моментом, когда Эд впервые чувствует, что «вполне» принадлежит группе «сезов», и когда на сцене появляются «люди в форме» и с берега становится виден, точно «плавучая стена, оборонный вал из стали» — «длинная вереница серых патрульных и торпедных катеров». Апогей праздника достигается в игре и в победе в турнире «сезов», которые на один миг поднимаются над окружающей их обыденностью:

Они поистине вызывали восхищение, эти загорелые герои сезона, их вольная, вроде бы ничем не скованная жизнь. Тем удивительнее казалась их сплоченность — словом, турнир превратился в торжество сезов, праздник признания их касты. В них можно было увидеть не чудаков из осадка социализма, а потомков храбрых орд конунга Хедина с Хединсея, Крузо наверняка так и планировал[84].