Враждебные воды

К-219, Саргассово море, 480 миль к востоку от Бермудских островов, 3 октября, день тридцатый

Британов сидел в своем кресле, отхлебывая из стакана чай. Пить горячий чай на ночной вахте давно уже стало укоренившейся привычкой. И, хотя корабельные часы показывали три часа утра по московскому времени, спать не хотелось. Организм командира давно перестроился на новый биологический ритм — его утро начиналось в полночь.

Распорядок дня подчинялся только расписанию вахт. Считалось, что хуже всех третьей боевой смене: им приходилось не только нести вахту с 8 до 12 и с 20 до 24, но и вместе с остальными заниматься боевой подготовкой “днем” — с 13 до 18 часов. В конце концов Британов разрешил им дополнительно отдыхать после 16.00 до вечерней вахты. Это было разумно — кому нужны сонные мухи на вахте?

Понятия дня и ночи перестали существовать в привычном образе. Никого не интересовало, что сейчас над ними — луна или солнце. Разве что штурмана и командира — от времени суток зависел выбор всплытия на сеанс связи и способ определения своего места в океане. Точность места была жестко регламентирована, ведь от нее зависит и точность наведения ракетных боеголовок.

Именно поэтому Британов гораздо чаще контролировал работу штурманов, чем ракетчиков. Сложившийся стереотип мышления был предельно прост — до боевых пусков ракет, скорее всего, дело не дойдет, а за каждый лишний кабельтов “невязки” по головке не погладят.

Командира и штурмана, “потерявшихся” в море, наказывали беспощадно, вплоть до снятия с должности.

График всплытия под перископ на сеанс связи и определения места Британов держал только в своей голове, стараясь придать ему незакономерный, а значит, и не прогнозируемый для противника характер. Ночь и шторм — самое подходящее время.

Британов взглянул на штурманскую карту.

Двигаясь на глубине, находясь на расстоянии тысячи двухсот морских миль к юго-востоку от Нью-Йорка, К-219 должна была вскоре взять курс на юг, к своему второму, южному району боевого патрулирования, расположенному прямо на широте Майами. Первая неделя патрулирования в северном квадрате подходила к концу.

— Радисты, штурман! Будем всплывать на сеанс связи в 04.55! Местное время?

— Полночь, товарищ командир!

— Слава Богу, их летчики как раз спят или пьянствуют в борделях Флориды и, надеюсь, не будут нам мешать. Штурман! Есть ли для нас в это время хороший навигационный спутник?

— Так точно, очень даже прекрасный спутник.

— Вот по нему и определишь точное место. Марков! Твои радисты готовы?

— Мы как юные пионеры — всегда готовы!

Британов знал, что не все американские летчики спят в эту ночь, но очень надеялся на свое везение. И хотя денег на топливо противник не жалеет, так далеко, скорее всего, самолет посылать не будут. Надводных противолодочных кораблей вблизи пока не просматривается, значит, более всего следует опасаться их лодок-охотников.

Тем более после недавнего щелчка по носу, в прямом смысле этого слова, самоуверенный американский командир лодки наверняка захочет отыграться и затихарился где-то рядом.

Британов хорошо понимал, что до сих пор им сказочно везло. Захватить врасплох американскую лодку было делом почти неслыханным. Так что это патрулирование станет показательным не только потому, что один из матросов свалился с приступом аппендицита. Хирургическая операция на лодке всегда рискованна, профессора-консультанта за спиной нет, а роль медсестры исполнял мичман Саша Байдин. Но молодой врач Игорь Кочергин оказался отличным хирургом, и все обошлось.

Самое большое удовлетворение Британов испытывал от таких маленьких профессиональных побед. Он с особой симпатией относился к тем членам своего экипажа, которые могли и умели брать ответственность на себя. Теперь для него в один ряд с ветеранами Азнабаевым, Красильниковым, Капитульским, Марковым встал и лейтенант Кочергин.

В советском подводном флоте всегда существовало неписаное правило — если есть возможность быстро эвакуировать больного на берег или на большой корабль с хорошим госпиталем — надо это делать. Жизнь человека в этом случае ставилась превыше всегo. И, случись это у своих берегов, Британов непременно так бы и сделал. Но в Атлантике помощи ждать было не от кого. Рядом были только враги.

Более того, им еще ни разу по-настоящему не досаждали противолодочные силы. Хотя, конечно, теперь они будут более осторожны. Пусть. Мы преподали им хороший урок, для разнообразия.

Он обвел взглядом расположенные вокруг приборы цвета слоновой кости, всматриваясь в круглые индикаторы и манометры так, словно это были крошечные окошки, сквозь которые можно заглянуть в теплые воды Атлантики. Что там, за бортом? Могут ли солнечные лучи проникать сквозь стометровую толщу океана? Нет. Даже в знаменитых своей чистотой водах Бермуд. Там, за стальной оболочкой, царит кромешная тьма. Под килем тянется Гатеррасская глубоководная равнина. Место, подходящее только для монстров.