Вражья дочь

– Придет время, всех таких перебьем. Недолго ждать осталось. Как он еще коней наших не отнял? Они получше польских будут.

– Да ну к черту этого пана.

– Ты, Влас, за языком следи.

– Извиняй, князь. А все из-за разъезда этого.

– А может, из-за панночки?

– Нет.

– Уходим.

Они доехали до перекрестка, свернули в проулок.

Там Савельев резко остановил коня.

Натянул поводья и Бессонов.

– Что, князь, опять почуял слежку?

– Молчи!

Дмитрий соскочил с коня, бросил поводья своему ратнику, вернулся к забору у перекрестка, выглянул. Смотрел он недолго. Потом прошел через улицу в проулок напротив, постоял там, вернулся.

– Ну что, Дмитрий Владимирович? – спросил Бессонов.

– Ничего, – бросил князь, вскочил на коня и ударил его по бокам.

Тот размашисто пошел по проулку. Бессонов последовал за своим начальником.

– Никого, – проговорил вдруг Савельев.

– Чего? – не понял Бессонов.

– Говорю, никого, но нутром чую, что смотрят за нами.

– Но кто?

– Я бы тоже хотел это знать. Ясно лишь, что человек опытный в таких делах, неприметный.

– Что делать будем? Так можно этот хвост и на починок за собой привести.

– Дальше Посада он не пойдет. На дороге укрыться негде, там мы его обязательно заметим. Но на всякий случай задержимся у Коваля, пусть его люди еще посмотрят за округой.

– Кто же может за нами следить? – проговорил Бессонов.

– Не поворачивайся и не крути башкой! Спокойно едем к воротам.

– Уразумел, князь.

Интуиция не подвела Дмитрия и на этот раз. За ним и ратником действительно следил неприметный молодой человек, успевавший укрыться, когда Дмитрий оборачивался. Это был хорунжий Герек Качек, помощник ротмистра Голубицкого, дальний родственник его супруги, дожидавшейся своего славного мужа в Варшаве. Он умудрился скрытно проводить русских ратников до выхода из города, а потом быстрым шагом направился к Верхнему Замку. Стража пропустила его беспрепятственно.

Ротмистр ожидал хорунжего во дворце воеводы, в палате, отведенной для него.

– Наконец-то, Герек! Входи, присаживайся. Ты потешно смотришься в этом костюме нищего. Должен сказать, что он тебе очень к лицу.

– Это рубище позволило мне проследить за русскими.

– Хорошо. Рассказывай.

Помощник поведал ротмистру обо всех перемещениях двух русских воинов.

– Значит, они некоторое время были у нашего купца? – уточнил тот.

– Да, причем довольно долго. За это время Анна выманила рядового ратника, которого зовут Влас, в беседку, расположенную в дальнем конце сада. Я хорошо слышал весь их разговор. Панна Анна по-настоящему вскружила голову московиту. Это было понятно просто по его голосу. Лица я не видел.

Ротмистр усмехнулся и спросил:

– Он на Москву ее звал?

– Звал.

– Ему самому вернуться бы туда, но этого не будет. А панне надо купить подарок. – Голубицкий передал помощнику несколько серебряных литовских грошей. – Выберешь что-нибудь из украшений.

– Возьму у знакомого ювелира колечко с камнем.

– А она подумает, что ты ей предложение делаешь. Возьми лучше серьги. Это ни к чему не обязывает, но приятно любой даме, будь то замужняя пани или девица.

– Да, я так и сделаю.

– Далее они прошли к пушкам, расположенным на берегу реки?

– Да, прогулялись вдоль Двины, смотрели на реку и пушки.

– Там самое уязвимое в обороне крепости место. Если встанет крепкий лед, то русские без особых усилий прорвутся на Посад.

– Мы можем разрушить ледовую переправу ядрами, выпущенными из крупных пушек.

– Там видно будет. Разъезд не заметил ничего подозрительного. Это плохо.

– Русские предъявили бумаги.

– Узнал, какие?

– Да. Это грамоты о том, что некие Савельев и Бессонов – вольные люди, проживавшие до этого в Пскове, нанялись на работу сторожами к пану Ковалю, купцу из местечка Бельдево. А тот товарищ…

Голубицкий поднял руку.

– Это я и сам знаю. Коваль – товарищ и компаньон Дравеса. Тебе по пути сюда надо было заехать к Стефану, узнать, о чем он говорил с русскими.

– Я хотел это сделать после доклада тебе.

– Чтобы потом опять идти ко мне?

– Возможно, делать это больше не потребуется.

– Потребуется, Герек. Пан Дравес должен был сообщить русскому, что хорунжий Тадеуш Витейский, знающий о складах и ходах к ним, вновь загулял.

Качек взглянул на ротмистра и спросил:

– Это действительно так?

– Нет. Хорунжий исполняет мой приказ. А чтобы все выглядело правдоподобно, я приставил к нему гулящую панну Ханну из тех девок, что держит пан Леберг. Когда Витейский загуливает, свои деньги тратить не любит, заимствует у купцов и ремесленников и никогда не отдает.

Качек улыбнулся и произнес:

– Это мне известно. Непонятно одно. Если он не отдает деньги, то почему ему опять их дают?

– С ним выгодней дружить, чем враждовать.

– Потому, что он пользуется твоим покровительством?

– Не только поэтому.

– Так мне ехать к Дравесу?

Ротмистр махнул рукой и ответил:

– Не заехал, так нечего и возвращаться. Если Дравес получил задание пустить слух о загуле Витейского, то наверняка сделал это. Ты позови-ка ко мне хорунжего Бедейчика. Он должен быть во дворе.

– Да, ротмистр.

Вскоре в комнату явился второй хорунжий роты Голубицкого.

– Слушаю, пан ротмистр.

– Ты, помнится, ходил с полусотней по округе.

– Было дело.