Вражья дочь

Совет состоялся, гонца отправили, рать начала подготовку к обороне, собрались ополченцы, потребные для защиты Верхнего Замка. Усилилась городская стража.

Князь Дмитрий Савельев поднялся в горницу, перекрестился на образа, присел на лавку напротив Коваля.

Тот выглядел озабоченным.

– Что-то случилось, Николай? – спросил Дмитрий.

Коваль вздохнул и ответил:

– Был у меня товарищ из города, говорил, что русская рать пошла из Великих Лук на Полоцк. Так это?

– Не ведаю. Но коли Иван Васильевич решился на поход, то это должно было произойти рано или поздно.

– Когда рать выйдет к городу?

– Нам до того дела нет. У нас свое задание.

– Да, конечно. Повода печалиться вроде бы нет. Даже напротив, придет русская рать, я смогу забрать семью, скарб и двинуться на Москву. Однако тревожно на душе, князь.

– Это понятно. Но тебе и на самом деле беспокоиться не о чем. Это у меня забот хоть отбавляй.

– Что нового у Стефана, коли не секрет, конечно? – спросил Коваль.

Дмитрий достал тот самый лист бумаги, развернул перед купцом и сказал:

– Глянь-ка, Николай Григорьев сын, на этот рисунок.

– А чего тут? – Торговец посмотрел на чертеж, перевел взгляд на князя. – Не понимаю. Похоже на какой-то план.

– Точно такую бумажку потерял в доме Дравеса хорунжий Витейский.

– А что он делал у Стефана?

– За деньгами приезжал. Загулял хорунжий, по девкам да вину ударился, а это недешево стоит.

– Да, он постоянно берет у Стефана деньги на гулянку и никогда не возвращает их.

– Он потерял чертеж, очень важный не только для него. Хорунжий быстро хватился пропажи и вернулся к Дравесу. Он аж протрезвел с перепуга, взбесился, кричал, что его обворовали, грозился поубивать всех. Стефан успел срисовать чертеж и отдал бумажку хорунжему, объяснил, что дочь нашла ее на полу в коридоре. Витейский велел Дравесу молчать об этом и уехал. Как по-твоему, что сейчас особо важно для Витейского?

Коваль вздохнул и ответил:

– Конечно, чертеж, на котором указаны места расположения складов и ходы, ведущие к ним.

– Ты внимательней посмотри на бумажку. Может, определишь, где находятся входы в тоннели, ведущие к складам.

Купец нагнулся над листком и проговорил:

– Ничего не понимаю. Прерывистые линии сверху, это, скорей всего, крепостные стены Верхнего Замка. Тогда получается, что там два входа. Один где-то во дворе воеводы, другой рядом. Но в Остроге нет подземных ходов.

– Это точно?

– Погоди, князь. Если прерывистые линии – стены Замка, то нижний вход в тоннель находится на подворье кузнеца Андрея Париды либо скорняка Ивана Ботолы. Я их хорошо знаю. Не раз был у обоих. Никаких входов в тайные тоннели там нет.

– А если эти входы в сараях или мастерских?

– Нет. Я везде был. Да не подвозили туда провизию. Все обозы уходили в Верхний Замок.

– Значит, Дравес подсунул нам липовый чертеж. Так получается?

– Ему-то зачем? Это скорее Витейский устроил. Хотя ты говорил, что он очень злился, когда узнал о пропаже бумажки, забрал ее у Дравеса, велел ему молчать. Может, это и вовсе не обман, а просто ошибка того человека, который делал этот чертеж? Но нет, все важные и тайные документы в Замке составляет писарь Лука Гарабурда. А он не зря на сей должности, такого грубого промаха не допустит.

Князь посмотрел на купца и заявил:

– Откуда тебе все это известно? И мастеровых ты знаешь, и писаря.

– Ты считаешь, что я обманываю тебя?

– Теперь уж и не ведаю.

– Зачем обижаешь, князь? Мне выгоднее помогать тебе, а не обманывать. Тем более что обман совсем скоро откроется. Тогда вместо Москвы я окажусь на плахе. Я еще не выжил из ума. А писарь известен всем в городе. Ему положено находиться при Довойне, где бы тот ни был, во дворце или в посадах. Прежде он часто объезжал их. Насчет же ремесленников скажу тебе вот что. У них товар дешевый. У одного кожа, у другого – всякие кованые вещицы. Им самим вывозить это добро на рынки в другие города не с руки, слишком затратно и суетно. Продают здесь. А у нас в Полоцке покупателей мало. Вот я и беру хороший товар за полцены, потом продаю в Вильно, а то и на Москве намного дороже, имею с этого изрядную выгоду. Я очень многих ремесленников знаю. Хочешь проверить, едем в город, на Посады. Там ты убедишься в этом.

– Ладно, – проговорил князь. – Извиняй, коли обидел. Но зачем хорунжему этот обман?

– Того не ведаю, князь. Может, Стефан спешил и неточно срисовал чертеж?

– Да уж слишком неточно получается.

– Он же не по этим делам. Думаю, Стефан ошибся. А если так, то все сходится. Подворья Париды и Ботолы рядом со рвом и валом Замка. Если поднять немного прерывистые линии, то они окажутся на своем месте.

– Надо еще раз проверить дворы кузнеца и скорняка.

– Это я устрою. Сейчас уже поздно, завтра можем поехать к ним. Только ратника своего оставь у Дравеса. Вдвоем мы меньше внимания со стороны привлечем. Ты возница, я купец, едем к мастеровым смотреть товар.

– А знакомца хорошего, который за Москву стоит, среди ремесленников, проживающих в Замке, у тебя случаем нет?

– Ты опять заподозришь меня в измене, князь, коли скажу правду.

– Не понял!

– Есть такой человек.

Савельев недоверчиво посмотрел на Коваля.

– Неужто?