Вражья дочь

– Ну и что, ясновельможный пан Радзивилл? Где твое хваленое войско? Оказалось, что ты имеешь такие же силы, как и мы. А сколько гонору было в твоих речах перед походом русского Царя на Полоцк! Мол, русским никогда не взять крепость, польско-литовская рать совместно с гарнизоном города нанесет врагу сокрушительное поражение. Царю Ивану придется не только бежать от Полоцка, но и убрать войска из крепостей и земель, уже захваченных им. Что из этого вышло? Где могучее польско-литовское войско? Четыре тысячи человек и двадцать полевых пушек! Это против армии в сорок тысяч человек, если не больше. Надо добавить сюда еще двадцать тысяч обозного люда, который тоже можно бросить в бой. Но время у нас еще есть, а с захватом особой дружины его будет больше. Это поможет нам сохранить свои жизни, обменять их на жизнь ратников этой проклятой дружины. А полочане? Если на них плевать Сигизмунду, то уж нам – тем более.

С такими вот мыслями ротмистр и ушел в свои покои.

Ночью со двора полоцкого сапожника Тукина вышли два человека в одежде польских ратников. Егор когда-то получил ее в оплату за пошитые сапоги. Если бы он не взял эти тряпки, то вообще остался бы ни с чем. Тукин хотел было выбросить одежду ненавистных поляков, но оставил на всякий случай. Оказалось, поступил верно. Вот теперь-то она и пригодилась.

Ратники вышли к воеводскому дворцу совершенно спокойно, не скрываясь. Оттого и стража не обратила на них внимания. Мало ли по какой нужде они тут бродят. Может, до девок подались или за вином. То и другое в Замке добыть не сложно.

Невдалеке от подворья хорунжего Витейского воины остановились, огляделись и юркнули в проулок. Это были князь Савельев и Осип Горбун, державший у груди свое излюбленное и страшное оружие – шестопер. Еще при нем была сума с факелами и кресалом.

Осип поежился и заявил:

– Холодно, князь, как у нас на Москве.

– Там бывает и куда холоднее. Но хватит болтать, давай к делу.

Они приникли к щелям городьбы и увидели тот самый погреб, о котором говорила панночка Анна. Вот только вход в него теперь не был закрыт поленницей, надобность в ней отпала. Железные ворота, амбарный замок.

– Открыть сможешь? – спросил Савельев.

– Приходилось мне этим заниматься. Только потом следы на замке от ножа остаются.

– Надо обойтись без следов.

– Попробую. Странно…

Князь взглянул на ратника и спросил:

– Что странно, Осип?

– Охраны нет.

– А кого Витейскому опасаться в Замке?

– Да хотя бы того же сапожника. Вряд ли он забыл о нем.

– Хорунжий, наверное, считает, что и сам справится с каким-то ремесленником.

– Может, и так. А вообще, князь, бардак у них еще тот.

– У нас на Москве его тоже хватает. В других городах и селениях строже.

– Перелазим?

– Давай!

Горбун перекинулся через городьбу, присел под кольями. За ним последовал Савельев. Кругом тихо, в окнах темно.

Они перебежали к амбару. Князь встал у угла, Осип вытащил нож. К его немалому удивлению, замок открылся очень быстро.

– Входим, ворота затворяем! – распорядился Дмитрий.

Вскоре воевода и ратник оказались в сплошной тьме. Горбун поджег факел, стало светло. Князь Савельев и Осип пошли по тоннелю. Спуск длился не так уж и долго. Через сотню шагов они оказались в помещении размером где-то десять на двадцать саженей. Ровный сухой земляной пол, в стенах подставки с факелами.

Три хода вели сюда со стороны Замка. Столько же коридоров выходили из этого помещения.

Дмитрий и Осип двинулись по левому из них. Саженей через двадцать они уперлись в стену, сложенную из мешков, заполненных, скорее всего, мукой. В центральном ходе было то же самое. Крайний правый тоннель был забит бочонками с порохом.

– Возвращаемся, а то факел скоро потухнет, – распорядился князь.

– У меня еще есть.

– Я сказал, возвращаемся!

– А может, проложим фитиль да подожжем его на входе? У меня есть моток. Рванет так, что и наши услышат.

– Наши, это кто? Влас с Дрогой? Гордей с дружиной?

– Царь услышит.

– И чего мы добьемся?

– Да ведь тут все обрушится. Вместе с дворцом.

– Нет уж, друг мой, коли взрывать, то в самый последний момент, когда наши войска уже пробьются в город. Сейчас от этого никакого толку не будет.

– Жаль! Грохнуло бы славно.

– Осип, ты можешь чего-нибудь другое предложить, кроме как прибить, взорвать, шестопером башку снести?

– Так мы же на войне.

– На войне тоже головой думать надо.

– Это тебе, потому как ты воевода. Нам, простым ратникам, думать не положено. Надо приказы исполнять.

– Тогда слушай приказ. На выход!

– Слушаюсь, князь!

Горбун с факелом, который грозил потухнуть, пошел вперед. За ним двинулся воевода.

На входе факел погас. Осип запихал головешку в суму, умудрился закрыть замок.

Городьбу они перемахнули в тишине. К этому времени стало намного темнее, облака закрыли луну и звезды.

Воевода и ратник благополучно добрались до подворья Тукина. Там их встретили Бессонов-младший и хозяин дома.

– Ну что, князь? – спросил Влас.

– Воды дай!

– Мигом!

Савельев, Горбун и сапожник зашли на кухоньку, уселись на лавки. Пришел с ковшом студеной воды Влас. Савельев и Горбун напились.

– Влас, ты спрашивал, что у нас, – проговорил воевода.