Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

— Владыка, есть уже на мне крест, — Сергий приложил руку к груди.

Алексий подошёл к нему, отстранил его руку и сам надел на него золотой крест взамен прежнего.

— Присядем, — он усадил Сергия рядом с собой. — Ведаешь ли, для чего я теперь призвал тебя?

— Почему я могу знать это, господин мой?

Алексий вздохнул, посмотрел с надеждой на Сергия:

— Держал я Богом вручённую мне митрополию, сколько Господу было это угодно. Мне уже пошёл восьмой десяток, и вижу я, что близок мой час, не знаю только дня моего скончания. Желал бы я, пока сам жив, найти человека, который мог бы после меня пасти стадо Христово.

— Владыка, ведомо теперь, что в сан митрополита нашего уже посвящён Киприан, — заметил Сергий.

— Но я совсем не знаю этого человека, да и не сможет иноземец разобраться в делах русских, и потому не могу я спокойно положиться на него. К тому же Дмитрий Иванович сам и чрез бояр своих не раз просил меня благословить на митрополию Митяя.

— Знаю я Митяя, он слишком самонадеян и заносчив, он больше будет заботиться о своей выгоде и славе, чем о Земле Русской и её народе. Негож он для столь высокого сана, — нахмурился Сергий.

— На то я указывал князю. Пояснил ему, почему Митяй не может быть митрополитом, однако князь продолжал настаивать, и в конце концов я вынужден был сказать ему, что не имею права благословить Митяя, но да будет он митрополитом, если изволит на то Бог, Пресвятая Богородица и Патриарх со своим Собором.

— Видится мне, что Митяй не сподобится столь высокой чести, — тихо произнёс Сергий.

— Я тож мыслю. Потому, друг мой сердечный, только в тебе я вижу мужа, достойного править словом истины. О том я уже поведал князю нашему.

Сергий предвидел, что такое предложение может последовать, но всё равно оно оказалось неожиданным. Немного помолчав, он ответил:

— Владыка святый, не смущай мою душу. С великой скорбью отрекаюсь я от твоего предложения. Недостоин я столь высокой чести. — Голос его постепенно становился всё более твёрдым и решительным. — Прости меня, преосвященнейший владыка, ты хочешь возложить на меня бремя свыше меры моей, ибо кто я, грешный и худейший паче всех человек? Нет! Ты не найдёшь во мне, чего ищешь!

Решив, что Сергий отказывается, будучи уверенным, что есть более достойные служители, имеющие высокий церковный сан, Алексий возразил ему:

— Знаю достоверно, что все, от великодержавного до последнего человека, тебя пожелают иметь своим пастырем. Теперь заблаговременно ты будешь почтён саном епископа, а после исхода моего и престол мой восприимешь.

— Владыка святый, — тихо, но твёрдо сказал Сергий, — если не хочешь ты отгонять моей нищеты от твоей святости, то не говори более об этом моей худости, не дозволяй и другим побуждать меня к тому. Поверь, что невозможно найти во мне того, чего желаешь ты. Будем следовать заповеди апостола Христова Павла: каждый поступает так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал.

Алексий, опустив голову, молчал. За время многолетнего общения он знал, что Сергий, в совершенстве постигший Святое Писание, жил заветами Христа. Знал также твёрдость характера Сергия, его упорство и беззаветность в служении Господу.

— Брат мой, все силы исчерпал я, чтобы убедить тебя, не буду более настаивать на своём желании. Согревай благодатною теплотой паству нашу, друг мой любезный. Да хранит тебя Господь, — с грустью в голосе произнёс Алексий.

Игумен низко поклонился митрополиту, тот осенил его крестным знамением и проводил до дверей. Сергий вышел, оставив митрополита в глубоком раздумье.

— А ведь я знал, что Сергий исполнен Святого Духа, Который управляет его душою и располагает её к тому, чего требуют его добродетель и польза других. Знал, что он не изменит ни своего образа жизни, ни своего непрерывного духовного восхождения во имя служения Богу и ближнему. Однако я всё-таки надеялся, — размышлял Алексий. — Если бы я стал далее настаивать на своём желании, то Сергий удалился бы в какую-нибудь безвестную пустыню. Опасаюсь я, чтобы совсем не скрылся светильник, тихим светом озаряющий и благодатною теплотою согревающий паству свою. Господи, спаси и помилуй раба Твоего Сергия и дай ему силы, — Алексий перекрестился.

Отказ Сергия Радонежского от святительской кафедры всегда привлекал внимание составителей его жизнеописания. Мудрые слова высказывали пастыри Церкви по поводу этого поступка игумена Сергия.

«Редкая вещь! — поясняет нам московский митрополит Платон. — Чего другие, подстрекаемые честолюбием, всеми мерами ищут, того всемерно отрицается и избегает праведник! Но не позволим себе думать, будто Сергий в сем случае воспротивился званию Божию. Нет, он исполнен был Святого Духа, Который управлял его душою и располагал её к тому, чего требовала его добродетель и польза других».