Вредина для Чемпиона

– И в них тоже, – кивает, не поворачивая головы в мою сторону, продолжая смотреть на дорогу. – Как-то слишком быстро у нас с ней закрутилось. Она веселая, немного наивная и слишком молодая. Между нами десять лет разницы. Вот сижу теперь и думаю, оно мне надо?

– Завязывал бы ты со своей философией, Стасик, – кривлюсь, так как больше всего на свете не люблю, когда братишка начинает умничать.

Его слова в переводе на нормальный язык обозначают совсем не то, о чем он говорит. Стас боится – девочка намного младше него, и дело уж совсем не в его чувствах, а, как я понимаю, в ее отношении к нему. Знать бы наверняка, что там у них происходит.

Но на брата давить бесполезно – в лучшем случае заведет очередную шарманку о том, что ему надо подумать, и он не уверен, а в худшем просто пошлет меня куда подальше. Но уже то, что он думает о ней и пытается найти какое-то решение, говорит о многом.

Давно я его таким не видела. Да что греха таить – я его вообще никогда таким не видела. Но Стас молчит, никак не комментируя мои слова, а у меня нет желания сейчас с ним пререкаться. К тому же за окном мелькает знакомый поворот, а через пару минут мы заезжаем во двор элитной многоэтажки, в которой мне сегодня уже довелось побывать. И сердце начинает сильнее колотиться, особенно когда вижу знакомый силуэт возле второго подъезда.

Леха стоит на месте, засунув руки в карманы спортивных брюк, и ждет. Провожает машину взглядом, а когда Стасик останавливает внедорожник возле тротуара, то делает пару шагов в нашу сторону.

– Прибыли, сестренка, – мой спутник улыбается во все свои тридцать два зуба. – Надеюсь, справитесь без меня?

– Спасибо, братишка. – наклоняюсь и целую Стаса в щеку. – Надеюсь, – делаю акцент на слове, повторяя его за мужчиной, – что через полчаса звонить тебе не придется.

– Я телефон выключу, – смеется мне прямо в ухо, после чего отпускает. – Иди, Джульетта, а то твой Ромео сейчас замерзнет на морозе. Потом еще полночи возить вас по больницам придется, оно мне надо?

Хоть и страшно выходить на улицу, но оттягивать и дальше не имеет смысла. Берусь за ручку, открываю и вылезаю из теплого салона на морозный воздух.

Захлопываю дверь и первым делом задираю голову, встречаясь с удивлением в глазах Лехи. Хочется много чего сказать, но такое чувство, что язык прилипает к нёбу, не желая шевелиться.

Ну же, Ника, возьми себя в руки – куда подевалась твоя смелость?

Глава 46

– Марка возьми с заднего сиденья, – отвожу взгляд первой, чтобы не читать в глазах Лехи немой вопрос или упрек, что еще хуже в данной ситуации. – Он тяжелее, чем сумка.

– Даже так, – усмехается мужчина мне в спину, когда я открываю заднюю дверь внедорожника. – Не думал, что сегодня мне на голову свалится такое счастье.

По его тону не понимаю, шутит он или говорит серьезно. И съязвить в ответ не могу – под ребрами щемит, а дышать становится тяжелее. Даже язык почему-то не поворачивается поумничать или нахамить. Как же ты, Леха, умудрился так загнать меня в тупик?

Еще и Стасик подлил масла в огонь своим: “Езжай к нему, он обязательно простит”.

Ага, как же – разбежится и прямо с порога примет в распростертые объятия. И вот чувствую, что Леха еще отыграется на мне за все мои прошлые и настоящие грехи. Будет упрекать, язвить, и под конец я просто не выдержу.

– Не бухти, – шикаю на мужчину, так и не поворачивая головы в его сторону. – Ребенка разбудишь.

Пропускаю Алексея вперед, а он наклоняется, больше не обращая на меня внимания, негромко приветствует моего братишку и берет на руки сонного малыша. А я лишь тяжело вздыхаю, глядя в спину удаляющемуся мужчине, подхватываю сумку с сиденья, еще раз благодарю Стаса и захлопываю дверь.

Наверное, зря я сюда приехала – лучше бы до утра подождала, а не сваливалась как снег на голову Лехе посреди ночи. Еще и он ведет себя так, как будто я пустое место – двигается уверенно к лифту, не поворачивается, чтобы посмотреть, плетусь ли я следом, и даже не бросает мимолетного взгляда, когда мы остаемся с ним наедине в кабине.

Точно, зря приперлась – надо было ехать к Стасу. Там бы чувствовала себя увереннее и надежнее, чем здесь, постоянно натыкаясь на равнодушие, безразличие и ледяное молчание в мужском взгляде.

Леха первым заходит в квартиру, включает свет и движется к лестнице, на ходу бросая:

– На втором этаже две комнаты, – он продолжает свое шествие, даже не притормаживая, а мне только и остается, что разуться, снова взять сумку и подняться за мужчиной следом.

А как ты хотела, Ника? Думала, что он сразу же бросится к тебе в объятия с признаниями любви и словами благодарности? Особенно за то, что ты сделала пять лет назад?

Надо же быть такой беспробудной дурой – черт меня тогда дернул поверить отцу и даже не выслушать оправдания Лехи. Ведь знала же, что мой папаша – тот еще интриган, но повелась и на его претензии к семье Пантелеймоновых, и на последующие уговоры, что будет лучше, если Алексей не узнает о сыне.