Вредина для Чемпиона

– Это в том случае, если бы я приковал тебя к батарее!

– Надо было приковать!

Мы стоим рядом, а из глаз летят самые настоящие молнии. Он тяжело дышит, а я все никак не могу взять себя в руки. Внутри все продолжает кипеть и гореть – как же так, все близкие меня предают? Однако я всегда забываю, что брат – это мой самый родной и близкий человек, хоть иногда и бесит до посинения.

– Прости меня, сестренка, – он обнимает меня и прижимает к груди. – За то, что тогда все пустил на самотек.

– И ты меня прости, – обвиваю его руками за талию и хлюпаю носом, так как эмоции начинают отпускать, а из глаз текут слезы.

Самые настоящие, неподдельные, а искренние и слишком запоздалые. Никогда не позволяла себе расклеиваться на людях, а тут не сдержалась второй раз за вечер. Надо что-то с этим срочно делать – терпеть не могу, когда меня начинают жалеть.

– Ты чего это удумала? – Стас отстраняется первым, пальцами правой руки берет за подбородок, заставляя посмотреть на него, а левой вытирает слезы с моих щек. – Прорвемся, сестренка! – усмехается и целует меня в нос.

– Спасибо тебе, – я снова его обнимаю, однако через пару секунд слышу грозный рев отца:

– Прекращайте вести себя, как малые дети!

Мы резко поворачиваем головы в сторону двери и отстраняемся друг от друга. Я вытираю остатки слез и хватаю сумку с вещами, а Стас берет на руки Марка и движется в сторону нашего родителя, а точнее, к выходу.

– Не ори, ребенка разбудишь, – проходит мимо него, даже немного задевая его плечом, а я следую за любимым братишкой.

– Ника, успокойся, – папа хватает меня за руку уже возле порога. – Давай завтра обо всем поговорим, и я тебе все подробно объясню.

– Секретарше своей будешь объяснять, – вырываю резко руку и двигаюсь к лестнице, слыша за спиной чертыханья, а после и тяжелы шаги.

– Стас, хоть ты ее убеди остаться! – кричит отец уже на первом этаже, когда брат открывает входную дверь.

– Не буду! – прилетает громкое в ответ, и Стас даже не поворачивается в сторону папаши.

Усмехаюсь, проходя мимо опешившего родителя, и натягиваю на ходу куртку.

А окончательно выдыхаю, когда закидываю сумку на заднее сиденье, а брат аккуратно укладывает туда Марка. Усаживаюсь на переднее пассажирское кресло, откидываюсь на спинку и закрываю глаза, понимая, что безумно устала.

– Даже не пытайся меня переубедить! – произношу, когда слышу, что Стас усаживается рядом и заводит мотор. – Не хочешь везти к себе, отвези к Агате, я ей сейчас позвоню.

– Даже не собирался, – усмехается братишка в ответ, и автомобиль плавно трогается с места. – Только я на твоем месте поехал бы к Лехе.

Не сразу понимаю, о чем он ведет речь, а когда наконец-то осознаю смысл сказанного, то резко открываю глаза.

– Чего? – с удивлением смотрю на усмехающегося брата.

Он точно в своем уме? Какой, нафиг, Леха?

– Что слышала, – Стас даже не поворачивается в мою сторону. – Ты и так столько наворотила, может, пора признать свои ошибки?

– Я бы с удовольствием, только он…

– Леха простит, – перебивает меня братишка, останавливается на красный свет и поворачивает голову в мою сторону. – Я бы на его месте точно простил.

– Кстати, а разве можно водить машину после распития алкоголя? – перевожу разговор на другую тему, глядя пристально брату в глаза.

– Я сделал всего один глоток, – он поднимает обе брови вверх. – Только собрался выпить, как ты влетела в кабинет и выхватила стакан у меня из рук. Так что там с Лехой? Везти или нет?

Вот же неугомонный, что б ему пусто было! Давит на больное, заставляя меня чувствовать себя виноватой еще сильнее. И как он себе это представляет? Как я могу припереться к Алексею спустя столько лет и переложить на его плечи все свои проблемы? Однако рука тянется к смартфону, достает его из кармана и проводит по разблокировке экрана. А палец замирает в воздухе над нужным номером…

Несколько секунд я думаю над словами брата, а он лишь усмехается негромко и, уверена, косится в мою сторону. Ладно, попробуем позвонить, даже если услышу отказ. Когда-то все равно придется расставлять все эти долбанные точки, чего я больше всего на свете ненавижу делать, так стоит ли оттягивать момент истины?

Леха поднимает трубку после третьего гудка, начиняя с банального вопроса:

– Как дела?

– Нормально, – фыркаю в ответ, так как ничего другого, кроме такой же банальщины, в голову не лезет. – Ты дома?

– Да.

Его спокойный тон внушает оптимизм, и я решаюсь – немного не так, как бы поступила в любой другой ситуации, но все же…

– Можешь спуститься на улицу через десять минут? – выдаю на одном дыхании и замираю, прижимая трубку к уху. Вот сейчас Леха пошлет меня нахрен со всеми моими проблемами и будет, как ни странно, прав.

Даже винить в этой ситуации некого, кроме себя самой.

– Зачем? – раздается довольно спокойное в ответ спустя несколько секунд.

Да что ж такое, одна банальщина прет сегодня, куда ни плюнь. Ничего другого спросить не мог?

Мне и так неловко сейчас нагружать мужчину, так и он еще, оказывается, тугодумом, не желая понимать меня с полуслова.