Вредина для Чемпиона

– Это надо было пять лет назад говорить, папа, – я медленно поворачиваю голову в его сторону. – Хватит врать, хватит разбивать мне жизнь и хватит, в конце-то концов, решать за меня и моего ребенка, как нам жить дальше. Это я должна тебе говорить “хватит”, а не ты мне.

– Я сказал, достаточно! – шипит отец и наклоняется всем корпусом вперед, однако на меня это не действует.

Именно сейчас мне все равно, что он скажет или сделает. Даже горькая усмешка вырывается – неужели ты так и не понял, дорогой папаша, что давление в данной ситуации – не самый лучший вариант? Куда лучше признать свои ошибки и хотя бы попытаться попросить прощения, но ты же этого никогда не сделаешь, правда?

– Иначе что будет? – подхожу к столу, опираюсь руками и наклоняю голову к нему поближе. – Ну, я жду!

– Так, а что там с Лехой? – встревает Стас, прерывая нашу с отцом игру в гляделки. Прямо расцеловать готова своего старшего братишку за сообразительность, иначе бы мы долго еще с отцом упражнялись бы в остроумии.

– Расскажи правду, папа, – произношу практически шепотом. – Хоть раз в жизни будь мужиком.

– Он тебе не пара! – вскакивает отец с места, заставляя меня тоже выпрямиться и задрать голову.

– А кто пара? – отвечаю ему на повышенных тонах. – Пять лет назад я поверила тебе, не ему, – в груди все кипит, пылает и горит огнем. – Я все эти годы страдала из-за того, что он меня якобы предал. Рыдала по ночам в подушку от одиночества. Ты этого хотел, папа? – последнее слово произношу по слогам и с небольшим нажимом. – Чего ты молчишь?

Отец тяжело вздыхает, потупляет взгляд и снова устраивается в кресле. Берет в руки конверт, вертит его, а после откидывает в сторону. Но дальше смотреть на все это нет сил, поэтому я делаю шаг назад и поворачиваюсь лицом к брату.

– Папаша договорился с Пантелеймоновым-старшим за твоей спиной, так как никто из них не желал породниться друг с другом, – Стас усмехается, произнося слова в своем любимом ехидном тоне и вертя в руках пустой стакан. – Разыграли все, как по нотам, а вы с Лехой пострадали.

– Ты знал! – выпаливаю довольно громко, однако братишка даже глазом не ведет.

– Нет, – кривит губы, при этом выглядит таким спокойным и уравновешенным, что хочется его чем-нибудь треснуть. – Догадаться не трудно, если сложить два плюс два. Я тебе даже больше скажу, сестренка, – он впивается в меня взглядом, заставляя замереть на месте. – Я бы и сам поступил так же, если бы посчитал, что Леха тебя не достоин. Жестоко, папа, – он поворачивает голову в сторону отца. – Я был о тебе лучшего мнения.

Отец молчит, продолжая смотреть куда-то перед собой. Он и раньше не желал признавать за собой ошибок, а сейчас и подавно. Вижу, что злится, не желая мириться с действительностью, однако продолжает и дальше играть желваками, а также упорно играть в молчанку.

– Мама, ты вернулась! – слышу родной голос за спиной и резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.

– Миленький мой, – подлетаю к Марку, который стоит на пороге и трет глаза.

А я даже не услышала, как он аккуратно подкрался и незаметно вошел в кабинет – так была увлечена борьбой за справедливость.

– Ты больше не уйдешь? – мальчик обнимает меня за шею, а я беру его на руки встаю с колен, на которые сама не поняла, как успела опуститься.

– Нет, мой хороший, – глажу сына по голове и целую в макушку. – Мы уйдем с тобой вдвоем.

– Ника, не пори горячку! – слышу, как отец кричит мне в спину, когда я медленно выхожу из кабинета.

Плевать, что он хочет, а чего не хочет – это моя жизнь, и я не собираюсь больше плясать под его дудку.

Достал! Задолбал! И пусть идет лесом!

Поднимаюсь вместе с сыном на второй этаж и первым делом захожу к себе в комнату. Усаживаю Марка на кровать, а сама лезу в шкаф и достаю оттуда сумку. Минимум вещей, которые пригодятся в ближайшие три-четыре дня, а там уже разберемся, что к чему.

Переодеваюсь в джинсы и свитер, а после снова беру полусонного Марка на руки и направляюсь в его комнату, чтобы одеть мальчика и собрать его вещи. Только переступаю порог своей комнаты, как наталкиваюсь на Стаса.

– Куда ты, и правда, на ночь глядя? – братишка забирает у меня из рук своего племянника, а я не теряю времени.

Возвращаюсь в комнату, беру сумку и уже с ней несусь в комнату Марка.

– К тебе на квартиру, – отвечаю на вопрос спустя пару минут, когда складываю очередные крохотные штанишки. – Ни минуты больше не останусь в этом доме!

– Да не ори ты, – шикает Стас, снимая с Марка пижаму и отправляя ее ко мне в сумку. – Давай хоть отвезу тебя.

– С чего такая милость? – усмехаюсь, так и не поднимая взгляда на брата. – Помнится, когда отец отправлял меня в Лондон, желания мне помочь у тебя не возникло.

Заканчиваю с вещами, закрываю молнию и наконец-то поворачиваю голову в сторону брата, который уже успел переодеть малыша. Стас смотрит пристально на меня, но я отступать не намерена.

– Помнится, ты даже слушать мои аргументы не захотела, – брат делает шаг в мою сторону.

– Мог бы и настоять! – шиплю в ответ и движусь ему навстречу. – И мозги мне вправить тоже мог.