Вредители по найму

Тут мне вспомнилась одна странность, которая не сразу бросилась в глаза: там не было ни одной книги, посвященной каким‑либо существам, кроме людей. Языки, литература, анатомические атласы, техники боя, даже картины — всюду люди, люди и только люди. Ни одного учебника по бестиалогии, сборника песен хаммутов или книги заклинаний, посвященной истреблению нежити.

— Все эти бессмертные ублюдки как один поэты, художники, знатные бойцы и отменные повара! Живой мертвец, способный из обычной мухожорки приготовить деликатес, достойный королевского стола — разве такое возможно?

— Но как? Они посвящают дамам стихи, дарят цветы и бриллианты… Как может быть способен на такое бездушный монстр?

— А ты подумай. Они сотни лет изучают нас и нашу поэзию, читают лучших мастеров слова, обладая при этом абсолютной памятью… Кхе — кхе, — паладин закашлялся, и я тут же поднес ему бокал.

— Спасибо… Вампиры не пишут стихов, а складывают слова, исходя из того, что будет приятно услышать той или иной женщине, и будет красиво звучать. Разумеется, опираясь на опыт сотен поэтов и тысяч прочитанных книг, зная то, что мы думаем, как мы чувствуем…

— Выходит, все, что они делают…

— Это ложь! Притворство, искусная игра… И играют кровососы в нас, в людей. В идеальных людей, таких, которые существуют только в книгах!

— Вампиры — идеальные люди, — усмехнулся я, хотя было совсем не весело, — Но зачем им это?

— Когда‑то, — запал пленника пропал, и голос стали тише, а паузы межу словами — дольше, — их было очень мало, и на них шла охота… Безжалостная, на истребление… И монстры должны были стать людьми, чтобы выжить… Чтобы затеряться среди нас…

— Что‑то они не слишком‑то они таятся!

— Раньше все было иначе, — паладин усмехнулся, и от его безгубого оскала у меня мурашки побежали по спине… — А теперь… Им так удобнее… Так вампирам проще жить… и питаться!

Он замолк и опустил голову, собираясь с мыслями. А когда заговорил снова, то слова его мне решительно не понравились.

— Это твари, кровожадные чудовища, в которых нет ничего человеческого… А люди не готовы мириться с бездушными монстрами, которые, к тому же, ими же и питаются. Но зато готовы принять тех, кто похож на них самих, и даже лучше, чем большинство называющих себя людьми! Прекрасные и обходительные, интеллигентные и образованные — стать пищей для таких вампиров некоторые даже почитают за честь…

— Каждый выживает, как может, — пожал я плечами.

— Для них это игра, образ жизни, который они ведут сотни веков… за которым они прячут свое истинное лицо, словно под маской… Собственно, они и называют это Маскарадом… — Рик тяжело дышал, было видно, что разговор отнял у него остаток сил.

— Неужели никому до сих пор не удалось разглядеть, кто они на самом деле?

— Удавалось, и не раз… Например… мне…

И он криво усмехнулся. Полуживое доказательство того, что вампиры свои тайны хранить умеют.

Да уж. Этот их Маскарад — во истину величайшая из всех афер. Сколько хрупких женских сердец разбито? Сколько нежных юношеских шей подставлено под безжалостные клыки своих кумиров? Вечная жизнь? Ха! Ничуть не удивлюсь, если и это всего лишь приманка для наивных овечек. Живущие вдали от поселений, прекрасные и загадочные вампиры, окруженные ореолом древних тайн, оказались величайшими лжецами и двуличными тварями. Ласково бормочущие и машущие пучком свежего сена пастухи перед стадом глупых баранов. Баранов, которых сказками откармливают на убой…

— Ты… обещал, — этот хрип отвлек меня от размышлений.

— Что?

— Избавление… Ты поклялся Тьмой…

Поклялся. Вот только мы, темные, в отличие от чудаков со светлой стороны, не придаем особого значения клятвам. Нужно просто тщательно следить, чем клянешься: далеко не все божества и сущности дозволяют так вольно обращаться со своим именем. К тому же, я вредитель, а не убийца.

— Извини, но… — я покачал головой.

— Ты обещал! Убей меня! Я не хочу… больше так…

— Ты не привел никаких доказательств, кроме книг, которых нет на полках. Как мне узнать, что лгут они, а не ты?

— Маскарад… Ты должен попасть на праздник Крови…

— При чем здесь бал — маскарад?

— Нет… Не он. Ритуал, кровавый ритуал во имя Первого, который свершается в Зале Крови.

— Когда? Когда это случится?

— Завтра… ночью…

Паладин умолк, совершенно обессилев, и лишь в его полном боли взгляде была мольба. Светлый умолял темного о смерти. Но я не мог помочь ему.

— Не могу. Я не такой, как они…

— Тогда, с вашего позволения, эту неприятную процедуру вместо вас выполню я, милостивый господин, — раздался позади вкрадчивый голос.

Сверкнула сталь, и острие шпаги пронзило единственный глаз истерзанного паладина, даря ему долгожданное избавление от боли и пут бренного тела.

— А теперь, юноша, мне бы хотелось услышать, кто вы такой, и каким образом вы здесь оказались.