Вредители (СИ)

- Но ты можешь это изменить! Достаточно меня выпустить!

- …Однако я этого не сделаю,- Кимитакэ старался говорить как можно невозмутимей, чтобы другим пассажирам быстро надоело прислушиваться,- Потому что не собираюсь тебе подчиняться!

- Какие мы грозные! Ты боишься отца больше, чем неизвестности.

- А ты боишься опять попасть в руки кого-то, кто твёрдо знает, что ты такое и почему тебя нельзя выпускать?

- А ты тоже боишься!

- Все боятся,- заметил Кимитакэ,- Война идёт.

- Ещё больше, чем погибнуть под бомбами,- продолжала коробочка.- ты боишься встретить выпускной девственником. Особенно будет забавно, если ты окажешься лучшим учеником, к чему всё идёт. Может даже император на выпускной явится, всё-таки сам эту школу заканчивал. Директор вручит серебряные часы, как положено, а император молча смотреть. И может даже вспомнитб, как особо тебя отметил. Когда утверждали список учеников, чтобы изготовить положенное количество серебряных карманных часов (хотя такие часы давно-давно никто не носит), твоя школа, как самая престижная, окажется в списке первой. Его императорское величиство прочтёт её, потом твоё имя и скажет: “Надо же, никогда не думал, что в наше время бывают люди с такими дурацкими именами”.

- Ты, похоже, уже и за императора думать научилась.

- Да мне и за тебя думать достаточно, чтобы всё это угадать. Всё видно на много лет вперёд, словно стоишь на горе лицом к морю. Придётся тебе ночью перед выпуском в бордель со всех ног бежать. Если что, выбирай самую некрасивую. И обойдётся дешевле, и такие обычно старательные.

- Ты говоришь некрасивые вещи.

- Ты будешь не в том положении, чтобы услаждать чувство прекрасного. Живут же коты без чувства прекрасного. Живут и вполне размножаются.

- А может я не хочу только этого?

- А может у тебя и обычной потребности нет? Конечно, это удобно. Экономия денег и больше времени для учёбы…

- Ты можешь знать моё имя, но не можешь знать моих потребностей.

- Как же, как будто мужчинам что-то другое надо…

- Мужчинам иногда просто интересно,- нравоучительно произнёс Кимитакэ,- Утолить интерес - вот подлинная победа в любви. Точно так же национальные интересы движут целыми государствами. Европейцу интересны японцы, японцы интересуются европейцами. Мужчинам интересны женщины, женщинам интересны мужчины. В последнее время дошло до того, что всё больше жителей Земли интересуются внеземными цивилизациями. Потому что опасаются, что прилетят какие-нибудь марсиане - и покорят, как это описано в известной книжке “Война миров”.

- А зачем европейцы стремятся покорить вас, японцев? И зачем мужчины стремятся покорять женщин?

- Ну, с женщинами, скажем, можно поразвлечься.

- Поразвлечься с женщиной можно и за деньги.

- Поразвлечься - но не покорить. Это разные вещи.

- Ну, вот покорить-то тебе и не светит. Ты слишком послушен. Смирись!

- Это тебе, госпожа коробочка, предстоит смириться - с тем фактом, что мы приехали!

Тоненький павильончик остановки почти терялся среди пёстрых реклам.

Ухватив коробочку покрепче, Кимитакэ всё глубже уходил в переулки Дайканъямы. Не то, чтобы он помнил маршрут - но знал примерное направление. И сам не понял, как оказался между парковой оградой и глухой стеной вонючей фабрики - а прямо ему навстречу подтягивалось человек десять из местной молодёжи. Они его определённо заметили и приближались, зажимая в кольцо.

Выглядели они куда беднее, моложе и опасней тех ребат с чёрного рынка - какие-то немыслимые клетчатые пальто, кепки с дырками, мрачный взгляд исподлобья.

Похоже, эти ребята собирались тут, поблизости, в парке Сагояма - но вовсе не для того, чтобы при случае полюбоваться на Фудзи.

- Привет всей честной компании,- произнёс Кимитакэ и посмотрел на коробочку. Но коварная собеседница не издала не звука.

Похоже, это не то оружие, которым получится сражаться.

Но из другого оружия у меня есть только газета.

- Ну, типа, привет,- усмехнулся тот, кто уже подошёл и встал ближе всех.

Каллиграф поискал взглядом среди них вожака - но не нашёл. Да уж, искать ключ в иероглифе куда проще…

- Вам что-то от меня надо?- спросил он.

- Мы так, посмотреть, что делать будешь.

Клетчатые подходили всё ближе.

- Пожалуй, я сделаю журавля,- ответил Кимитакэ. Едва заметным движением опустил коробочку на асфальт. Развернул газетный лист, потом сложил по диагонали, потом ещё раз по диагонали. Снова развернул и принялся складывать.

Он знал нужные движения с детства, но почти никогда не делал их на таком большом масштабе. Да уже в окружении ребят, у которых были даже не бамбуковые палки для установления порядка, а ножики и заточки.

Наконец, гигантский журавль был готов. Оставались два последних штриха. Кимитакэ выхватил из кармана деревянную коробочку с набором для каллиграфии, вытряхнул ещё влажную кисточку и одним махом поставил на крылья и голову журавля едва заметные и неодинаковые значки.

Потом подхватил журавлика, поднял над головой - и толкнул его вверх. Журавлик полетел вперёд, забираясь всё выше, а потом лихо сделал круг над очумелыми дырявыми кепками и полетел в парк, ловко лавируя среди деревьев.