Вредная девчонка исправляется

Наступила суббота. Утро выдалось холодное, и трава была покрыта белой изморозью, растаявшей с первыми лучами солнца. На небе не видно ни облачка, погода обещала быть хорошей.

Элизабет изо всех сил старалась радоваться ясному и солнечному дню – ведь матч состоится, и Роберт сможет показать себя в полной мере. Но немного подтачивала досада: ведь она, Элизабет, осталась в стороне. Как для неё, так пошёл дождь, а как для Роберта – светит солнышко.

«Так тебе и надо, ты сама во всём виновата, Элизабет Аллен, – сказала она себе. – Вот не наговаривала бы на Роберта, сегодня бы носилась по полю».

Увидев Роберта, она подошла к нему и поздравила с хорошей погодой. Роберт оценил её великодушие:

– Жаль, что всё так получилось. Но ты не расстраивайся – спорт на этом не заканчивается.

Вся команда, которой предстояло ехать в Апхилл, пребывала в радостном возбуждении. Нора, ветеран лакросса, предупредила, что особо не стоит расслабляться, потому что школа Апхилл пока что не потерпела ни одного поражения от Уайтлифа.

– Можно, конечно, помечтать, – прибавила Нора, – но у них очень сильная команда. В этой четверти они обыграли всех. Нам хотя бы не опозориться с разгромным счётом.

– Нет, мы должны замахнуться на большее! – возразил Питер, сильный жилистый мальчик, великолепный бегун и спец по перехвату подач. – Мы будем бороться как гладиаторы!

– Согласен, – кивнул Роберт.

Время тянулось нестерпимо долго. За обедом спортсмены плохо ели, и Элизабет вспомнила собственное волнение в прошлую субботу. Ах, как же она их понимала и желала оказаться на их месте! Но была и гордость, что она не смалодушничала и уступила право сыграть Роберту.

Сквозь огромные окна столовой лился солнечный свет, и у Элизабет сжалось сердце. Дождя не будет, она поступила благородно, и всё же… Словно почувствовав терзания подруги, Джоан крепко сжала её ладошку:

– Выше нос! – сказала она.

Элизабет вымученно улыбнулась. Но потом в комнате начало происходить что-то непонятное. За соседним столом возникла лёгкая паника, ребята повскакивали с мест.

– Питеру плохо! – объявила Джоан. – Он бледный как простыня. Мне ещё с утра показалось, что он не здоров.

Мистер Джонс и Гарри помогли Питеру подняться и повели его на выход. Мистер Уорлоу обеспокоенно взглянул на часы. Через двадцать минут выдвигаться. Успеет ли Питер прийти в себя?

Через пять минут в столовую вернулся Джонс и что-то тихо сказал мистеру Джонсу.

– Что с Питером? – спросил Джон, который сидел с ним за одним столом.

– Расстройство желудка. С ним такое бывает. Мы отвели его к Матроне, и она уложила его в постель.

– Так он что, не поедет на игру? – заволновался Джон.

– Нет, – развёл руками мистер Уорлоу. – Вот досада, выбыл один из лучших игроков и нужно срочно искать ему замену.

Уже вся столовая знала про Питера. И тут по комнате пронеслось: «Надо послать Элизабет!», «Так пусть возьмут Элизабет!», «А Элизабет на что? Она же уступила своё место Роберту».

Мистер Уорлоу открыл блокнот и объявил, немного подумав:

– Я зарезервировал этого спортсмена для следующего матча, но придётся всё переиграть. Элизабет, ты едешь с нами».

У Элизабет чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Она не знала – горевать или радоваться. Питера, конечно, было очень и очень жаль, но, с другой стороны, он уже отыграл в десятках матчей и наверстает упущенное. А для неё выпал счастливый шанс!

Ребята окружили ошарашенную Элизабет, приговаривая: «И правильно! Ты заслужила, Элизабет!» Джоан похлопала подругу по спине, а Дженни с юмором заметила: «У тебя жизнь как зебра полосатая. То чёрная полоса, а теперь вот белая. Поздравляю!»

– Эй, Элизабет, так мы вместе! – Роберт встал из-за стола и помахал ей. – Теперь мы всем покажем!

Вдруг Элизабет поняла, что не сможет доесть свой пудинг, и отодвинула тарелку в сторону.

– Ещё одна ложка, и меня стошнит, как Питера, – сказала она.

– Ох, только не накаркай! – испугалась Нора. – Два потерянных бойца – это уже перебор.

Элизабет побежала переодеваться, а потом заглянула к Питеру, принесла ему книжку.

– Питер, выздоравливай поскорее, не болей.

– За тебя я уж точно буду «болеть», – отшутился Питер. – Забей там парочку голов. Удачи!

Элизабет поспешила к автобусу. Она так нервничала, что попросила Роберта сесть рядом с ней.

– Чтобы ты да нервничала? – рассмеялся Роберт. – Ты же у нас кремень!

Но Элизабет боялась, что у неё не получится ловить подачи или что-нибудь ещё случится. «Хорошо, что уайтлифовцы не увидят моего позора», – думала она.

Роберт устроился рядом на заднем сиденье, его присутствие придавало смелости. «И зачем мы враждовали? – дивилась Элизабет. – Я вообще заметила: если думаешь о человеке плохо, видишь его отрицательные черты, и наоборот. Поэтому лучше думать о людях хорошо, и в них проявится всё самое лучшее».

Скоро автобус подъехал к школе Апхилл[1], которая, в полном соответствии с названием, располагалась на вершине холма. Здесь училось много детей, поэтому собрать сильную команду не представляло особого труда. Правда, она состояла исключительно из девочек.