Вредная привычка жить

    – Забавно ей! Ты бы видела меня, когда они дверь открыли, я просто с жизнью простилась.

    – Они ведь тоже удивились, когда тебя увидели, – сказала Альжбетка. – Интересно, о чем они теперь думают и что намерены делать?

    – Уж эта жаба, Вера Павловна, так просто не отступится, – сказала Солька, – так ведь и тянет ручки к нашим денежкам, так и тянет!

    – Я думаю, они пока затихнут, им требуется время, чтобы прийти в себя и сделать выводы, – сказала я, – и вот как раз за это время мы должны добиться очень многого.

    – А если Потугины как-то свяжут труп Федора Семеновича с тобой? – спросила Альжбетка.

    – Пусть связывают, не пойдут же они в милицию…

    Я просто храбрилась. На самом деле теперь, когда карты были открыты, я в глубине души очень боялась, что Потугины от меня не отстанут.

    – У них теперь все мысли только о деньгах, – сказала Солька. – Думаю, они ломают сейчас голову – где их искать? Хорошо, что мы их опередили.

    – Рано радоваться, мы пока ничего не нашли, – сказала я.

    – Ну и что, не найдем в гараже, будем искать в другом месте, главное, верить и не останавливаться, – оптимистично заявила Солька.

    Мама как назло оказалась дома. Смерив нас рентгеновским взглядом, она недовольно сказала:

    – Хотя бы одна из вас мне как-нибудь позвонила!

    Моя мама всегда забывает, что у нее одна дочь, а не три.

    – Мама, – сказала я, – два дня тому назад я звонила тебе и полчаса слушала про связь космических импульсов с твоим коленным суставом в правой ноге.

    – В левой, – поправила меня мама, – ты никогда не была внимательной дочерью.

    Мы прошли в коридор, разделись и начали неловко переминаться на месте, ибо команды «Вольно!» мама не давала.

    – Зачем приехали, гости дорогие? – поинтересовалась моя родительница.

    – Мне надо кое-что забрать.

    – Ты и так уже вынесла половину того, что я нажила нелегким трудом.

    – Ты же всегда говоришь, что половину вынес мой отец!

    На самом деле папа ушел, прихватив только потертые шахматы, свое скромное бельишко и термос.

    – Мария Андреевна, – вмешалась Солька, – пусть Аня возьмет, что ей нужно, а мы с вами пока обсудим проблемы молодежи, так сказать, поговорим, как учительница с учительницей.

    Спасибо, Солька, спасибо, друг!

    Но не так-то просто выбить из колеи мою маму: ее сегодняшней жертвой для начала стала Альжбетка.

    – А ты зачем ноги-то оголила, лет-то тебе сколько?

    Альжбетка вросла в стену и просто не знала, что говорить. По идее, нужно было сказать правду, но все мы понимали, что это будет только во вред бедной Альжбетке.

    Напомнив себе, что я, в конце концов, имею тут некоторые права, я ринулась на кухню за стулом. Альжбетка засеменила за мной, прикрывая рукой глубокий вырез на груди. Солька, взяв мою маму под руку, проводила ее в комнату, где они, усевшись на диван, стали, мягко говоря, недолюбливать молодое население России в возрасте от шести до семнадцати лет.

    Я залезла на стул и принялась копаться в куче никому не нужного барахла, время от времени протягивая Альжбетке какую-нибудь коробку или сверток.

    – Кто-нибудь из вас собирается замуж? – спросила моя мама.

    – Ага, – закивала я, – Солька.

    Училка ботаники издала какой-то хлюпающий звук и нервно сжала пальцы в кулаки.

    – И кто же он? – поинтересовалась моя мамуля.

    – А он владелец лесопилки, – ответила я.

    – Вот видишь, – подскочила моя мама, – а ведь на ее месте могла быть ты!

    – Ну не всем же так везет.

    – Где вы познакомились? – обратилась моя мама к Сольке.

    – Мы, Мария Андреевна, встретились в связи с тяжелыми, я бы даже сказала, прискорбными обстоятельствами, – пряча глаза, сказала новоиспеченная невеста.

    – Вот видишь, – опять завелась моя мама, – если бы в твоей жизни было больше плохого, ты была бы не одинока, а если бы больше трагического – ты была бы уже замужем!

    Альжбетка выронила пакет и с жалостью посмотрела на меня.

    – Теперь я понимаю, почему у тебя такой характер, – прошептала она.

    – Красная икра от булки недалеко падает, – ответила я.

    – И когда же свадьба? – спросила моя мама.

    – В самое ближайшее время, – ответила я за Сольку, – очень уж им не терпится.

    Солька заскрипела зубами.

    – Да уж, ты тащи его в загс без остановок, а то передумает в последний момент… Ты, конечно, ладненькая, но не настолько, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне, – сказала моя мамочка Сольке.

    Любопытно: моя милая, славная Солька все еще считает мою маму «интересной и внимательной» женщиной?

    Потом все внимание было переключено на Альжбетку: она прижала к себе какую-то пыльную коробку, и это плачевно отразилось на ее полупрозрачной блузке. Альжбетка стала отряхиваться, что приковало мамин взор к ней.

    – А ты вообще замуж не выйдешь, – пообещала моя мама Альжбетке. – Ты на себя-то посмотри, разве на таких женятся!

    – Мама, давай уже закроем эту тему, – сказала я, чихая от вековой пыли. – Каждый раз одно и то же, вот папа на тебе женился, и что толку, где он теперь?

    – Я не знаю, где он теперь, зато я знаю, где он будет после смерти… Он будет в аду! А ну-ка покрутись, – велела тут же моя мама Альжбетке.

    Бедная длинноногая красавица уставилась на меня, ища поддержки и сочувствия, но я отмахнулась, пусть разбираются сами.