Вредная ведьма для дракона

Услышав голос горничной, я вздрогнула и поспешно отошла от своего наблюдательного пункта. Перчик, стоявший рядом, тоже испугался и запутался в шторе. Сквозь кружево полупрозрачной занавеси виднелась несчастная мордочка, а подросшие крылышки барахтались в бархатной портьере.

— Ее сиятельство попросила меня отнести животинку в сад, — заявила Дейзи.

Я нагнулась освободить дракошку. Как раз вовремя — малыш уже собирался подпалить ткань.

— Нельзя! — погрозила я малышу пальцем и взяла на руки. — Пойдешь гулять?

Пока я старательно притворялась больной, графиня согласилась присматривать за Перчиком во время прогулок. Услышав, что пора в сад, дракошка радостно засуетился, и я передала его Дейзи.

После того как отец Лиззи отбыл, я выждала день и благополучно «выздоровела». На следующее утро мы уже бегали с Перчиком по газонам под жалобные крики садовника:

— Миледи, только не по клумбе с мерцающими лилиями, умоляю! Я выращивал их пять лет!

— Конечно, конечно, Ларс, — отзывалась я, виновато отходя от цветов. — Перчик, ты слышал? Туда нельзя!

— О нет! Там… Ох… Миледи, умоляю! Туда тоже нельзя! Там же гиациния! — хватался за сердце старик.

— Ладно, ладно, — старалась я успокоить несчастного. — Мы пойдем в беседку! Ларс, там ему можно поиграть?

— О да, — облегченно вздыхал садовник. — Там тюльпаны, ничего страшного, топчите!

Мы с Перчиком помчались наперегонки в угол сада, туда, где в тени вековых деревьях притаилась белая беседка — любимое место графини для послеобеденного чтения.

На этот раз, вопреки обыкновению, дама была не одна. Книжка одиноко лежала возле пледа, а рядом с графиней сидела ее дочь, и вид у девушки был весьма печальный. Мэарин кусала ногти и затравленно смотрела на мать. Увидев меня, она помрачнела и отвернулась.

— Как вы себя чувствуете, леди Элизабет? — заботливо поинтересовалась ее сиятельство.

— Я? Отлично!

— Мы вообще-то разговаривали, — пробурчала Мэарин.

— Я не хотела мешать.

— Ничего, милая, вы же часть семьи. — Графиня, как обычно, попыталась смягчить ситуацию.

— Мама, давай продолжим нашу беседу в доме!

Графиня судорожно вздохнула. Ее рука дернулась к волосам дочери, чтобы погладить, но та не позволила.

— Что происходит? — спросила я, стараясь не упускать Перчика из виду.

Нам, конечно, разрешили топтать тюльпаны, но мало ли… Графиня выглядела расстроенной и казалась бледнее обычного, на Мэарин же просто не было лица.

— Да что случилось-то?

— Не твое дело! — дернула плечиком сестра дракона.

А вот это ты зря, голубушка.

— Я должна знать, что происходит в моем… ну, почти в моем доме, — заявила я.

— Ничего особенного, — вздохнула леди Анора. — Просто Мэарин, в общем…

— На балу я познакомилась с одним молодым человеком, виконтом де Бошаном, — начала девушка.

Ее взгляд резал, словно острые лезвия бритв, но в глубине его таились отчаяние и безысходность.

— И? — Я присела рядом с дамами.

Резная деревянная беседка в графском саду была настоящим произведением искусства. Под крышей, с четырех сторон которой сидели вырезанные из дерева драконы (как будто сторожили покой мечтающих в тени), спускалась полоска тончайшего кружева…

Даже не верится, что все эти затейливые узоры вырезаны из дерева и выкрашены белой краской! Сквозь ажурные украшения светило солнце, а Перчик охотился за яркими бликами на наших пышных платьях. Прыгая от одной юбки к другой, малыш постоянно менял цвет. Я улыбнулась, но лишь на мгновение. Вздохнув, подняла глаза и внимательно посмотрела на девушку.

— Знаете, как это бывает… Игристое вино, веселье, будоражащее кровь… В общем, я имела глупость пригласить его к нам на обед. Довольна? Это ты хотела знать?

Мэарин закусила губу, с силой вдавливая жемчужные зубки в нежный лепесток плоти, будто нарочно стараясь причинить себе боль.

Так вот оно что… Парень не видел Меарин без маски, а значит, не знает о чудовищном шраме.

— Я совершила глупость, — выдохнула она, взяв себя в руки. — Вам, несомненно, это чувство, думаю, знакомо давно, я же пока лишь только привыкаю быть дурой.

— Странно, что вы почувствовали неладное только сейчас. — Я не собиралась оставаться в долгу, выслушивая оскорбления. — Интересно, как долго вы пребывали в блаженном неведенье относительно своего интеллекта?

— Леди Элизабет, прошу вас! Пожалуйста… — Графиня поднесла платочек к глазам.

Перчик тем временем плюхнулся на попу подле графини, прижал ушки и посмотрел на меня. Мол, как же мне, безжалостной, не стыдно.

— Ваше сиятельство, — перебила я даму, проигнорировав дракошкины обвинения. — Хотите знать, что я на самом деле думаю? Своей жалостью вы испортили дочери характер. Конечно, девушка заслуживает милосердия, но его совершенно не хочется проявлять после такого поведения. Ее резкость постоянно напоминает о том, что нам повезло больше и теперь мы в некотором роде виноваты. Именно эта черта Мэарин не дает окружающим ею восхищаться. Отсутствие смирения и силы духа, капризность, избалованность, а вовсе не шрам…

— С меня хватит! — громко объявила леди Андервуд-младшая и демонстративно встала, чтобы покинуть беседку.