Вредная волшебная палочка

– Катя? – удивилась Монтини, – на редкость противная девчонка. Представляешь, пришла сюда, вот в этот мой кабинет, где мы сейчас с тобой сидим, и нагло потребовала: «Красите меня, стрижете, как на картинке, а я за это не напишу в соцсетях, что от ваших процедур у Лены Петровой вся кожа на лице пузырями пошла, а у Гали Медведевой волосы вылезли». Я испугалась:

– Кто они такие? Почему я не знаю об их бедах?

Девчонка, не моргнув глазом, ответила:

– Знакомые мои.

Мне прямо нехорошо стало.

– Понятия не имела, что это произошло. Дай контакты женщин, я выясню подробности.

Она отказалась. Тут меня осенило:

– Катя! Ты все выдумала! Решила в надежде на бесплатные услуги шантажировать меня тем, чего и в помине не было?! Уходи быстро, пока я ничего Серафиме Николаевне не сообщила!

Думаешь, нахалка смутилась? Испугалась? Принялась просить прощения?

– Полагаю, что нет, – вздохнула я.

Наталья Марковна схватила чашку со стола и залпом осушила ее.

– Мелкая дрянь заявила: «Есть они в реале, нет их, всем это фиолетово. Аккаунты у теток найдутся повсюду: Одноклассники, ВКонтакте, Фейсбук, Инстаграм… Повсюду напишут про вас. Поэтому лучше мастеров зовите.

И я ее выгнала.

– Катя подслушала ваш разговор с Кругловой, – объяснила я.

– Она этим постоянно занимается, – махнула рукой Наталья, – поэтому мы с Симой ничего у нее дома не обсуждаем. Правда, давно не встречались, обе очень заняты.

– Екатерина рассказала мне о вашей встрече в кафе «Лиса Алиса», – сказала я, – и о том, что это вы подарили Кругловой стиралку.

Монтини приподнялась и снова села.

– Я? Симе? Стиральную машину? Бред какой-то! Она сама может такую покупку сделать!

– Катя утверждает, что бытовая техника – это ваша плата Серафиме Николаевне за какой-то рассказ мне, – объяснила я, – но девчонка больше ничего не уточнила. И я не в курсе, знает ли она историю о поджоге деревни.

Наталья схватила телефон, потыкала пальцем в экран и заговорила:

– Сима! Это я! Ты на громкой связи. Послушай.

Монтини сообщила подруге про мою беседу с Катей. И я услышала голос Кругловой:

– Ах она …!

– Сима! Ты на громкой связи, – еще раз напомнила подруга, – рядом со мной Степочка, не смущай ее!

– Извините, не сдержалась, – сердито сказала владелица интерната, – девчонка меня до инфаркта доведет. Мы с Наташей раньше действительно любили в кафе вместе посидеть. Но давно не встречались. Я, кстати, была бы рада повидаться. Автоматическую прачку я купила сама. Оплатила своей картой. Недавно получила кое-какие денежки от семьи, где готовила мальчика к ЕГЭ. И сразу приобрела технику.

– Сима, с Катей надо что-то делать, – возмутилась Монтини, – она отвратительна, ради денег на все готова. Знаешь, что я думаю по этому поводу? Мелкая тварь всегда нас подслушивала. А ты, беседуя со Степой, не закрыла окно.

– И правда, – вздохнула Круглова, – погода хорошая, тепло, в доме душно. Но потом я встала и захлопнула ставню. Вспомнила про хобби Катерины. Она не слышала, что я Степе рассказала.

– Верно, – согласилась я, – вы сказали, что поведете некую историю, закрыли окно и продолжили разговор. Все ясно! Катя занималась любимым хобби, она слышала начало нашего разговора, но потом бабушка вспомнила, чем обычно занимается внучка, и закрыла раму. Катя подстерегла меня на дороге, соврала, что Наталья Марковна купила Серафиме Николаевне стиральную машину в качестве платы за некую информацию для меня. Свой рассказ Катя оценила, как она мне сказала: «В жалкие две тысячи евриков», и еще намекала, что слышала всю беседу. Катя поняла, что разговор у нас пойдет откровенный, и решила, как ей с меня денежек состричь. Девочка далеко пойдет.

– Такие всегда далеко идут, пока их полиция не остановит, – взвилась Монтини.

– Серафима Николаевна, почему вы рассказали мне правду о тетрадке Полины, но не сообщили ее Наталье Марковне? – осведомилась я.

– Я попыталась начать с Натой разговор, – ответила Серафима, – один раз сказала: «Выслушай меня, хочу поделиться тем, что знаю об Эдике, Вите, Зине. Дело давнее…» Она меня перебила: «Если я чего-то о детских безобразиях не знала, когда они происходили, то и сейчас знать об этом не желаю».

Вторую попытку я предпринимать не стала, но иногда говорила: что дети порой совершают ужасные поступки, о которых родители никогда не узнают, я кое-что о твоих мальчиках слышала. Но Ната мигом переводила беседу на другую тему. А сегодня ты пришла, задаешь вопросы про Аню, и я решила: Степа своя, не посторонняя, вот пусть она Наташе и расскажет правду. У меня нет моральных сил ее дальше молча нести. Заявись ко мне кто угодно, рта не раскрою. Но ты почти член семьи Натальи, умная девочка. Давно с тобой не виделась, но Наташа тебя раньше очень хвалила. Ната, если я неправильно поступила, выплеснув всю правду Степе, прости меня. Но как иначе донести до тебя то, что ты категорически слушать не желала? Я хотела тебя уберечь. Очень волновалась за вас всех. Возможно, действовала глупо, но любя. А ты со мной отношения почти разорвала после того, как я сказала, что Аня хитрая и неискренняя, беда от нее придет.

Круглова всхлипнула.