Времена без Героев

- Этот грех тяжелее первого, ибо любить жену свою надо всегда, в радости и горе! -твердо сказал архиепископ. - Но возрадуйся, сыне, ибо горе твое не вечно! Жена твоя приходила ко мне и я не согрешу слишком сильно, если раскрою тайну ее исповеди: она понесла ребенка от тебя в день Святого Хлодвига! Следующим летом у вас будет ребенок!

Миклай покачнулся и чуть не упал. Вода, однако, пролилась не сильно…

- Все ли ты сказал, что стояло между вами? -спросил архиепископ, когда минуло какое-то время.

- Да! -твердо ответил Миклай.

- Все? -повторил вопрос Освальд. - Не подозревал ли ты когда ее в измене? Не обвинял ли открыто в прелюбодеянии?

- Да ведь об этом все говорят! -взорвался Миклай, обильно плеснув водой. - Все!!!

- Кто -все?! - взревел Освальд - Клеветники? Измыслители?! Лжецы?! На исповеди не лгут даже простому монаху! Тем более не лгут мне, архиепископу! Твоя жена чиста перед тобой. И ребенок - твой!

Миклай стоял уже на обоих коленях, мрачный и молчаливый.

- Все ли свои грехи ты мне назвал?

- Все, отче!

- Отпускаю тебе грехи твои, сыне мой! -протяжно, нараспев сказал Освальд. - Будь чист перед Господом нашим, перед Святым Торвальдом и Светлым Крестом!

Говоря последние слова, он поднял чашу и резко перевернул ее. Чистейшая ледниковая вода очищающим потоком хлынула на императора, смыв заодно и первые слезы. Императорам невместно плакать…

Вороной жеребец, измотанный дальней дорогой и больше похожий на одра, мчался тем не менее быстро и ровно. Мыло покрывало его бока, дыхание вырывалось хриплое и сбивчивое и Мстиславу лишь оставалось молиться, чтобы Ветерок выдержал последние две-три версты. Что последние, сомнений не было. Тыл войска слишком специфичен, чтобы можно было перепутать его еще с чем-то. К тому же поспешающие к Тангарии отставшие торингские воины помогали "гонцам", указывали дорогу. Каждый, наверное, надеялся и верил, что этот гардар, везущий перед собой светловолосого мальчонку, везет еще и известия о подмоге с Восхода. Гардарская помощь давно уже стала привычной, на нее надеялись и ее искренне считали непременным условием победы… Напрасно - подумалось Мстиславу. Не придет князь Яромир, не поспеют к сроку Волки и Туры с Медведями, вот и придется познать истину: каково это, побеждать самим…

Но пока на гардарскую помощь надеялись, вослед кричали что-то радостное и приветственное, даже дорогу не заступали и внимания не обращали на то, что из четырех взрослых только один, с натягом, если причислить туда же норлинга, похож на гардарского воина. Двое же - черноволосы и одеты как базиликанцы. Вера в гардар была сильна.

Постепенно, где-то через версту, нестройные ряды спешащих к бою корунел, в основном уже "серых", то бишь резервных, из простых вилланов набранных, сменились огороженными по всем правилам воинского искусства и законам "Стратегикона" вагенбургами. Тут уже сновали легкоконные патрули - пока только левды и в небольших, одна-две квадры количествах. Они, если и видели пролетавших мимо Мстислав и в полусотне шагов за ним - еще трех подозрительных всадников, враз становились слепыми и глухими. Четверка выглядела не опасно, кони и вовсе должны были вот-вот пасть… У проехавших мимо. А вот у левдов кони были господские, дорогие. За них легко можно было головы лишиться. Да и вообще, их задачу - охрану вагенбургов, они выполняли. На остальное их не нанимали!

Вагенбурги раскинулись широко. Хаотично разместившись вокруг дороги, насколько хватало взора, они скрывались в лесах и рощицах, уходили в овраги… На сто тысяч войска припасу надобно много. Ничего удивительного…

А конь все же начал сбрасывать скок. Выдохся, бедняга, окончательно.

- Ну же, Ветерок! -со стоном выдохнул Мстислав. - Давай!

Ветерок как будто понял, наддал… и тут же сбавил опять, перешел почти на шаг. И тогда Мстислав впервые в жизни ударил его. Холеная когда-то а сейчас покрытая вонючим мылом шкура жеребца подернулась первым рубцом от плети, он взвизгнул от боли и даже попытался обернуться, словно не верил, что так с ним поступил его хозяин.

- Вперед, Ветерок! -заорал Мстислав. - Вперед!

Жеребец завизжал и наддал, снова перейдя на мах. Никогда еще ему не было так больно… Любимый хозяин, всегда ласковый, холящий и лелеящий, стегал его плеткой, безжалостно врубая в круп. Боль заставляла ускорять скок. Но сердце жеребца готово было уже разорваться…

И тут возник сам лагерь - огромный, больше всего на взгляд непосвященного похожий на табор лагерь крупной армии. Ограды как таковой не было, ее роль исполняли возы и даже шатры, но в небольших проходах, оставленных для движения отрядов, стояли рогатки. За ними укрылись крупные, по значку, отряды солдат. Они вовсе не собирались услужливо раздвигать рогатки и Мстислав вынужден был придержать коня, чтобы тот не напоролся на рогатки…

- Дорогу! -прорычал он, с трудом удерживаясь в седле. - Дорогу, мне нужен Миклай!

- Всем нужен! -философски ответил офицер, командовавший этим значком, немолодой, уже успевший потерять поросль на голове. - Император Миклай занят!