Времена года

Андрей щелкнул средним пальцем по тлеющему в руке окурку, и тот искрящейся дугой полетел вниз. В комнату возвращаться не хотелось. Все что угодно, только не это. Зайдя в прихожую, он снял с вешалки свою куртку, намотал на шею шарф, открыл входную дверь и вышел на лестничную площадку. Он напишет Лизе сообщение, чтоб не волновались – просто ему нужно побыть одному. Выйдя во двор и оглянувшись по сторонам, на мгновение показалось, что он на дне стеклянного сосуда с высоким горлышком, в который еще несколько минут назад с неприязнью заглядывал сверху. Стекло прозрачное, лишь самую малость мутное, как будто чуть запотело от его дыхания. Может возникнуть ощущение, что это даже не стекло, точнее – нет никакого стекла, и путь свободен в любом направлении. Достаточно сделать шаг, чтобы убедиться в собственной свободе. И вот ты его делаешь. Затем еще один. Затем еще… и движешься в определенную сторону, но вдруг случайно в один момент понимаешь, что все это ходьба на месте – стекло все-таки есть, и ты давно в него уперся. Обманутый его прозрачностью, находишься под ним. Куда бы ты ни шел, над тобой и вокруг тебя всегда будет стекло. Весь вопрос только в том, почувствуешь ты это или нет.

Курить не хотелось, но рука машинально потянулась в карман за сигаретой, как бывает всякий раз, когда выходишь из помещения на улицу. Нужно было пройтись куда-нибудь или точнее просто уйти отсюда, но он понятия не имел куда. Поколебавшись еще секунду, Андрей развернулся на месте и быстрым шагом пошел прочь в сторону от дома.

V

Минут через сорок Игорь вышел из "Каблучка" и повернул направо вниз по Екатерининской улице. Он видел, что что-то здесь изменилось, но никак не мог понять, что конкретно. Как будто чего-то не хватало, и при этом все было на своих местах. Новые магазины, бары и кафе не в счет – они не меняют общей картины. Значит, дело в чем-то другом. Он смутно чувствовал, что ответ очевиден и лежит на поверхности, но никак не мог сообразить. Снег больше не шел. К этому времени его нападало уже достаточно много, и под ногами хрустело. Тут, в центре города, ветра почти не было, и легкий морозец казался приятным. Игорь шел довольно быстро. Он пытался сознательно замедлить шаг, но всякий раз невольно ускорял его снова. Ему стало любопытно, и очень захотелось ухватиться за тот момент, когда в нем появится чувство ностальгии или, может быть, что-то похожее на него. Но пока этого не было – только умеренный интерес к внешним изменениям и своей внутренней реакции. Он дошел до перекрестка Екатерининской и Пушкинской улиц. Это место называли "крестом". В теплое время года здесь собиралась молодежь, звучала из баров музыка, играли на гитарах: много людей в чуть приподнятом алкоголем настроении. Точно так же как и в любом другом городе, наверное. Но сейчас в холодный будний день вокруг было, конечно, не так. Игорь оглянулся по сторонам: все абсолютно узнаваемо, нет никаких глобальных перемен. Ничто не превратилось ни в трущобы, ни в замки. В небольших городах время течет довольно медленно, охотнее меняя внешний вид их жителей, нежели самих городов.

Постояв на перекрестке несколько секунд, он, свернул на Пушкинскую. Навстречу ему и обгоняя его, мимо шли по своим делам прохожие. Совершенно обычные, смотрящие себе под ноги, торопящиеся и думающие каждый о своем. Игорь поймал себя на том, что заглядывает или, по крайней мере, старается заглянуть некоторым из них в лица, рассчитывая увидеть кого-то знакомого. Это происходило безотчетно, само по себе. И он только сейчас, кажется, догадался, что совсем не случайно – он и прогуляться решил по центру города, чтобы вот так "неожиданно" наткнуться на какого-нибудь старого приятеля, однокурсника, бывшего соседа или коллегу – неважно кого. Очень захотелось вдруг кого-то узнать на улице, посреди рабочего дня, как будто сейчас это десять или сколько-то там лет назад. Игорь слегка улыбнулся – это небольшое наблюдение показалось ему забавным.

Он пошел дальше. Совсем скоро справа от него, сразу за перекрестком будет драматический театр, а, если перед ним повернуть налево и пройти немного дальше к площади Ленина – цирк и блинная (во всяком случае, когда-то она там была). Но он уже знал, что перед театром, не переходя дорогу, свернет направо. Здесь располагался небольшой фирменный винный подвальчик – магазин и дегустационный зал. Одно время они собирались тут по четвергам, и он каждый раз пил белый портвейн. Почему-то у него была абсолютная уверенность в том, что ничего с этим подвальчиком не случилось, он по-прежнему есть и работает.

Так и оказалось – все было на своих местах: и сам подвальчик, и низкий арочный вход в него, и лестница, ведущая вниз.