Времена года. Ich will (Однажды в Гейдельберге) (СИ)

Тони невольно залюбовался парнем. И фигура, и лицо у того были очень привлекательными. Нет, он, конечно, уродом тоже не был. Темные волосы и карие глаза, правильные черты лица, худощавый, примерно такого же роста, как Алекс. Но спасенный им студент был не просто симпатичным, он был красавчиком. Светловолосым, стройным. На удивление, не изуродовавшим себя татуировками и пирсингом, и это при такой-то профессии! И еще и поэтому — как художник, осознавая свою красоту, и как выходец из консервативной семьи, понимая опасности непринятия обществом, — Алекс вполне обоснованно боялся «улицы», догадываясь, что его ждет через пару лет выживания. Желающих попользоваться такими внешними данными будет предостаточно. Несчастное чудо дрыхло, спьяну похрапывая.

С трудом оторвавшись от созерцания своего нового знакомого, Тони пошел к входной двери. Провернул ключ дважды в замке до упора и вытащил его. Обычно он даже не запирался. Красть у него было нечего, так что хватало того, что дверную ручку нельзя было нажать снаружи, да и подъезд закрывался тоже. И соседи бдили, особенно за тем, как другие сортируют мусор, дабы в случае чего пожаловаться на жильца. Некоторые даже биноклями пользовались, чтоб быть в курсе жизни окружающих. Плотные железные жалюзи в квартирах нужны были отнюдь не только для защиты от жары или света.

Он вернулся в гостиную и закрылся снова. Лег на диван и укрылся пледом. Утро обещало быть «веселым». Учитывая то, что завтра, нет, уже давно сегодня, была суббота — выходной день.

***

Проснулся Тони от вежливого стука. Он выругался и встал с дивана. Тело ломило из-за сна на неудобной мебели. Тони отпер дверь. За ней обнаружился Алекс. Он обмотался полотенцем, переминался с ноги на ногу и виновато смотрел в пол. Вымытые волосы торчали в разные стороны, как у нахохлившегося воробья. К счастью, перегаром и блевотиной от него больше не несло. Зато пахло его зубной пастой, шампунем и гелем для душа. Тони почувствовал, как начинает возбуждаться. Только этого не хватало!

— Извини, — буркнул Алекс. — Я проснулся в твоей постели. Голый. Я… У нас ничего не было? Я плохо помню, что было ночью.

— И что же ты помнишь? — поинтересовался Тони.

— Ты уехал с Украины из-за того, что ты гей.

— М-да… Идем завтракать, несчастье.

— Недоутопившееся, — тихо сказал Алекс. — Мои шмотки тут?

— Не знаю, не смотрел, куда ты их зашвырнул перед тем, как в постель ко мне залезть.

Алекс увидел свои вещи, брошенные в углу. Тони глянул на него и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Через пару минут Алекс пришел на кухню. Оттуда уже доносился аппетитный запах яичницы с беконом.

— Как вкусно пахнет!

— Садись за стол, скоро все будет готово.

— Спасибо… Тони?

— Да?

— А ты и вправду психолог?

— Нет. Ученый.

— А ты… Ты один живешь?

— Как видишь, — усмехнулся Тони.

— А у тебя… Ну… Кто-то есть?

Тони глянул на покрасневшего Алекса. Тот явно понимал, что задает очень личный вопрос, но смотрел на Тони в упор. Повисла длинная пауза.

— Нет.

— И у меня нет. И не было.

— Это я уже ночью узнал, — хмыкнул Тони.

— Хочу… Хочу, чтоб «было», — совсем тихо сказал Алекс. — С тобой…

— Ты же меня совсем не знаешь…

— Ты не трахаешь пьяных мальчишек…

— Смотри-ка, вспомнил.

— Угу. Мне так стыдно.

— Да ладно уж. Главное, что ты жив, — тоже тихо ответил Тони.

— А ты что, тоже… Ну… Пытался, да?

— Да.

Тони отвернулся к плите, скрывая свое волнение и ком, подступивший к горлу. Выложил яичницу на тарелки, поставил их на стол. Достал из ящика для столовых приборов две вилки и одну из них вручил Алексу.

— Ешь, — сказал он как можно спокойнее.

— Спасибо… Сегодня выходной. Давай сходим куда-то, а?

Тони сел напротив Алекса. Подпер голову рукой и смотрел на него, чувствуя, что с каждым мгновением ему все сложнее оторвать взгляд от зеленых глаз.

— Давай.

***

Тони и Алекс гуляли по старому городу. Летний день был теплым и солнечным. Туристы фотографировались у достопримечательностей, уже открывшиеся забегаловки завлекали клиентов свежей, вкусной и доступной едой, приготовленной по рецептам, собранным со всего мира — на любой вкус. Толпа приезжих несла их, словно река, по главной улице. Доносились обрывки разговоров на языках знакомых и незнакомых. Лица всех цветов окружали их. И среди этого шумного пестрого человеческого потока, среди запахов, доносящихся из кафе, среди древних домов, по воле союзников во время второй мировой войны почти не пострадавших от бомбардировок, на узких улочках с деревьями, кое-где даже высаженными в кадках, на маленьких площадях, украшенных затейливыми образцами современного искусства — фонтанами и небольшими скульптурами, было уютно и спокойно.