Времена года. Лицо и сердце (СИ)

— Вот же ж любитель водных процедур, — улыбнулся Алекс и растянулся на кровати, заложив руки за голову и раскинув ноги.

***

Тони стоял под душем, позволяя воде смыть с себя пот, отвращение и страх.

Опершись на раковину, посмотрел в зеркало. Под глазами залегли тени, черты лица заострились.

Вернувшись в спальню, он заметил, что любимый лежит так же, как когда-то, казалось, тысячу лет назад, он лежал в траве: «Только травинки в зубах не хватает».

Алекс глянул на входящего Тони, легко подхватился с кровати и тоже пошел принять душ.

«И как у него только так получается?» — подивился Тони, с трудом заставляя себя переставлять ноги.

Когда Алекс вернулся, то увидел, что Тони спит, укрывшись простыней и свернувшись на правом боку.

«Совсем как тогда», — подумал охотник, вспоминая их последнее утро в лесу.

Потрогал его за плечо. Тони что-то промычал и потянул простыню на себя, заворачиваясь в нее с головой. Алекс провел рукой по спине любимого. В голове зашумело. Он вспомнил, как его уложил Тони, когда увидел в каком положении тот спит.

«Куда же он все засунул?» — охотник начал шарить в поисках смазки и презервативов.

Тони вздрогнул, когда палец Алекса, проник в него.

«Так ты тоже боишься!» — открытие полыхнуло возбуждением и азартом.

Алекс сорвал с него простыню и швырнул ее на пол.

Тони съежился и в полусне ругался, рассказывая, куда следует пойти Алексу, чтобы не мешать ему спать. Тот только ухмыльнулся:

— Я там недавно был… И мне понравилось.

Тони окончательно проснулся от прикосновений и слов. Хотел обернуться, но Алекс обнял его и прижался сзади всем телом.

— Дай повернусь, — шепнул созерцатель.

— Это имеет значение? — удивился охотник.

— Угу…

Алекс целовал развернувшегося к нему лицом друга, обнимал, лаская спину, бедро. Тони закрыл глаза, прижался к любимому и отвечал на поцелуй так искренне и пылко, что тот не мог оторваться от его губ. Наконец, по-прежнему вспоминая подробности своего опыта, Алекс перебрался за спину созерцателю. Теперь он понял, почему Тони отстранился от него тогда. Подготовить себя к сексу тоже пришлось. Трясущейся от волнения рукой направляя член, охотник едва вошел. Замер. Тони тихо застонал. Перед глазами у охотника заплясали огни.

«Как он это выдержал? Я бы уже раз пять терпение потерял, наверное», — Алекс не решался продолжить, помня, что проникновение достаточно болезненно.

Тони снова застонал, на этот раз чуть громче.

— Да выеби ж ты меня уже, наконец, — сквозь стон тихо сказал он.

Охотник почувствовал, что солнечное сплетение сжимается и выворачивает душу наизнанку. Его опять била дрожь, но теперь уже не страха, а вожделения. Он повторил все, что сделал друг, и терпеливо настолько, насколько у него это получалось, входил все глубже и глубже.

Закрыв глаза, Тони, оставив свой страх и стыд, делал все то, о чем недавно шептал на ушко другу. И это, оказывается, было невыносимо… Так больно и так желанно — разрешить другому наполнять тело… Открывать запретное, тайное, сладкое… Позволять себе таять в чутких, сильных объятиях… Выгибаться, впуская в себя все глубже… Стонать… Быть… Быть живым, как никогда прежде…

Вид Тони, отдающегося полностью, так просто и непосредственно, переполнял Алекса одновременно и щемящей нежностью и дикой, безудержной страстью, требующей немедленного удовлетворения.

— Ты… Ты тоже красивый… И весь… Весь… Мой… — почти задохнулся от возбуждения охотник.

Тони распрямил ноги и подался бедрами навстречу Алексу.

— Твой…

Алекс ощутил, что звереет. Он вдохнул пьянящий запах любимого и, не сдержавшись, все-таки впился ему в шею, одновременно и целуя и, кажется, пытаясь прокусить кожу, прижал его к себе и начал медленно двигаться.

Сила неотвратимо заливала созерцателя изнутри. Гонимый страстью Алекса, разгорающейся с каждым движением, заполняющей его до предела, он улетал в бесконечность…

Алекс ощущал каждый вздох возлюбленного. Это было так, как он представлял себе — жарко, узко и до безумия сладко. Когда охотник заметил, что Тони выгибается под ним, расслабившись, откидывает голову назад, стонет точно, как было в ночной фантазии, чуть не начал орать. Увидев, как созерцатель берет себя за член, совсем одурел.

На самом краю сознания Алекс все еще помнил о том, что друг достаточно долго сдерживал себя перед тем, как отдаться своему оргазму, и пытался удержать и свое возбуждение под контролем. Усиливая натиск, подхлестываемый уже не просто стонами, а какими-то полными отчаяния криками, ответными движениями любимого, совпадающими с его, охотник настигал свою добычу, окончательно растворяясь в чувствах.

Он только крепче прижал Тони к себе, когда они кончили.

— Люблю тебя…

— Сердце мое, — голос у Тони дрожал.

Сдержать слезы не получалось. Наконец он зашевелился.

— Опять в душ? — Алекс не хотел, не мог отпустить его от себя.

— Я скоро вернусь.

Тони включил воду. Подставил лицо под струи воды и дал волю слезам. Немного успокоившись, привел себя в порядок и снова посмотрел в зеркало. Багровый засос, да еще и с отпечатками зубов красовался справа на шее.

— Долго ты там еще? — услышал он жалобный голос из-за двери.