Времена года. Лицо и сердце (СИ)

— Да хоть на выставках. Кормить только не забывай.

— Ты дематериализовываться-то умеешь, идеал?

— А как же! — гордо сказал крокодил и растворился в воздухе.

Тедди выбросил туфлю в мусорное ведро и, все еще сгибаясь от хохота, побрел из кабинета. Невидимый дух поковылял за ним.

Последний рабочий день недели наконец подошел к концу.

========== Часть II. Сердце мое (секс-сцена) ==========

Тони захлопнул входную дверь и впечатал Алекса в стену. Перемежая ласки и поцелуи попытками снять футболки, не в силах оторваться друг от друга, они уже совсем плохо соображали, что делают. Но, к счастью, расстегивание ремней джинсов отвлекло Тони. Помыться после летней пыли, висящей в воздухе, явно не помешало бы.

— Я в душ. Проходи, будь как дома, — пробормотал он и юркнул в ванную.

— Маньяк водяной, — фыркнул Алекс.

Отдышавшись, он сбросил кроссовки и пошел осматривать «берлогу» Тони. Пол был чистым и теплым. «Берлога» оказалась просторной двухкомнатной квартирой. Кухню он видел еще во время своего первого посещения.

Одна комната была спальней, со светлыми пустыми стенами, широкой кроватью, застеленной белоснежным постельным бельем, и шкафом-купе у противоположной стены. Потолок был белым, без люстры, с несколькими встроенными энергосберегающими лампами. На окне висели жалюзи.

Осматривая вторую комнату, тоже выкрашенную в светлый цвет, но более холодного оттенка, Алекс некоторое время не мог понять, почему она так странно обставлена. Потом догадался, что это — кабинет. На стене висело всего несколько полок, а под окном стоял маленький низкий столик, похожий на кофейный. Полки были заняты свечами, камнями, книгами, причем такими, каких он не видел даже в библиотеке в отделе редкостей, и прочими непонятностями. На одной из полок лежали ноутбук и несколько компакт-дисков. Внизу стоял музыкальный центр и принтер. Больше ничего в комнате не было. Пол устилала не то циновка, не то еще что-то. Покрытие мягко пружинило под ногами, и на нем было тепло даже босиком. Освещение было таким же, как в спальне. Ни жалюзи, ни штор или гардин на окне не было.

Дверь чуть слышно скрипнула, и появился взъерошенный и босой Тони. Одеться он не потрудился. Алекс сглотнул, чувствуя, как подкашиваются колени. Охотник не мог отвести глаз от полностью обнаженного друга.

— Жду тебя в спальне, — коротко бросил созерцатель и подтолкнул пялящегося на него во все глаза Алекса к ванной.

Эта комната охотнику тоже понравилась. Как и везде в квартире, там было просторно и светло. Душевая кабина встроена в широкую угловую ванну. Единственный недостаток — совмещенный санузел.

«А тут вполне можно вдвоем поместиться», — запоминал он, продолжая осмотр.

Тони стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в окно. Вечернее небо начинало полыхать закатными красками. Подумал, что хорошо бы опустить жалюзи. За этим занятием не заметил, как сзади неслышно подкрался Алекс и обнял за плечи, слегка касаясь все еще влажным после душа телом. Поцеловал любимого в шею, прижал к себе, гладил одной рукой по груди, животу, второй подбираясь к паху.

Ощущая, как Алекс изучает его руками и губами, Тони задрожал и, не выдержав, обернулся.

Алекс смущенно пробормотал:

— Ти?

— Д-да?

Созерцатель наконец тоже смог обнять Алекса. Обмирая от нежности кожи друга, он гладил его, отвечая охотнику на каждую ласку своей, все более откровенной.

— Кто первым будет? — охотник порадовался темноте и тому, что его смущение не так заметно.

— Можем бросить жребий, — предложил Тони, — чтоб никому не было обидно.

— Не хочу жребий…

— Я хочу тебя, — честно сказал Тони.

Алекс помолчал. Потом едва слышно шепнул:

— Я согласен.

У Тони аж сердце зашлось.

— Я постараюсь быть аккуратным, — тихо сказал он другу.

Коснулся пальцами щеки возлюбленного.

Алекс, чувствуя, как весь горит от стыда, прижал его ладонь к своей щеке.

— Я тебе верю… — прошептал он.

— Ложись…

Алекс опустился на кровать. Лёг. Почувствовал себя полностью беззащитным. В голове пронеслось, что, наверное, девушки себя чувствовали так же, когда занимались с ним сексом. А теперь он дрожал оттого, что Тони, который тоже уже лёг слева от него, склонился над ним. Созерцатель целовал его так нежно, будто перед ним был не мужчина, а едва распустившийся цветок.

Алекс ощущал мягкие прикосновения пальцев друга. К голове, к груди… К животу… Он вздрогнул, когда Тони дотронулся до его члена. Едва-едва.

«Так вот еще ты каким можешь быть», — ошеломленно заметил охотник.

Он не мог отвести взгляд от друга. А тот тем временем оторвался от губ, покрывал поцелуями шею, спускаясь все ниже. Слегка царапал отросшей за день щетиной кожу, но это почему-то не было неприятно, а наоборот, возбуждало. Когда Тони коснулся губами, легко, почти невесомо, его напряженного члена, Алекс глухо застонал.

— Какой же ты красивый, — тоже застонал от восхищения Тони.

Созерцатель перебрался на правую сторону кровати и мягко толкнул Алекса в плечо:

— Повернись на бок и подожми колени.