Времена грёз. Том 2 (СИ)

Уна тут же сбросила халат ненужной тряпкой и, проследив за моим взглядом, перекинула локоны за плечо, оголив соскользнувшую лямку пеньюара.

— Я готова обработать все твои раны, моя милая телохранительница, конечно, если ты позволишь быть с тобою ближе.

Сказать, что у меня перехватило дыхание от такого простого жеста — не сказать ничего. Уна была слишком хороша, лучшая из картин Рембрандта, светящаяся будто бы изнутри и напоминающая мифических красавиц с полотен золотого века голландской живописи.

— Что угодно, моя принцесса, я готова вынести любую боль ради твоего поцелуя, но если ты продолжишь меня соблазнять прямо сейчас, то я умру от чесотки, не добравшись до ванной.

Покраснев сильнее, Уна бесстыдно закусила губу и подошла ко мне ближе, встав на цыпочки и остановившись на расстоянии вдоха от моего лица.

— Значит, придется выдать тебе аванс, обещание и один маленький… — ее губы невесомо, обещающе коснулись моих, и такая мизерная часть ее ласки показалась каплей влаги в пустыне. — Поцелуй.

— Ты сводишь меня с ума, Уна.

— Еще скажи, что тебе это не нравится.

Руки сами потянулись к девушке, но новая волна мурашек по телу отрезвила меня. Надо идти в душ, я не могу рисковать и тянуть принцессу в объятия, когда одежда может вызвать такое же отвратительное раздражение на ее коже. Пришлось с сожалением отложить вещи на ближайший стол и отвернуться от Уны, направившись в ванную. Там, чувствуя себя неотесанным деревянным болванчиком в мраморной кремовой шкатулке, я скинула с себя опостылевшее платье и обувь. Отражение ростового зеркала на кованых ножках с прискорбной дотошностью показало, насколько жутко выглядит мое тело в расчесах и покраснениях.

Твоя плата за невнимательность.

Скривив губы, я отвернулась к душевой, отделенной узорчатой стеклянной стеной в самом углу ванной комнаты. Напротив дверцы на десятке узких, полупрозрачных полок расположились многочисленные средства принцессы: парфюмированные лосьоны, мыла, шампуни, крема, ароматы для тела, небольшие щеточки и мягкая пемза, щипчики и маленькие ножницы, сахарные скрабы в фигурных банках и отрезки люфы, подвешенные на крохотные крючки.

Я снова буду пахнуть Уной.

Возможно, стоит навестить полуэльфа?

О, и это ты мне говоришь.

Любовь Мари была тем единственным, что долгое время давало мне силы бороться. Я никогда не был против легких романов для тебя.

Мне всё еще неловко думать, что ты принимаешь в этом косвенное участие.

Увы, мне некуда деться.

Знаю-знаю, но честно говоря, думала, что ты будешь против отношений со светлыми.

Я четко вижу конец этих отношений и вижу, что ты не забываешь о том, зачем здесь находишься.

Правда?

Доверие Авеля нам будет на руку.

Нервно царапнув ногтями по предплечью, я поспешила зайти в душевую и включить воду. Пускай она смоет с меня все переживания и позволит ненадолго забыться в руках принцессы. Всё, что можно сейчас сделать для собственного благополучия.

— Сэра, ты не против небольшого ухода? Мне безумно хочется опробовать на тебе свою косметику.

Голос Уны послышался, когда я последний раз смывала пену с волос. Запах сдобы, булочек и ванильного крема разнесся по всей ванной сладкой пеленой, и я тонула в нем, впервые за день ощущая невероятное спокойствие и уверенность в себе.

Горячие струи расслабили мои мышцы, раны пощипывало, и периодически я наблюдала, как на мокрый пол падают красные капли, но это было сущей мелочью. Подобные царапины быстро заживут, лишь бы их больше не тревожили.

— Серафина, вылазь, дай я хоть немного обработаю расчесы, пока ты не сварилась в этом кипятке.

— Глупости какие, это еще не кипяток.

— Всю комнату наполнил пар, и жарко как в бане.

— Извини, привычка.

Выключив воду, я убрала лишнюю влагу с волос и робко вышла из душевой, вдруг смутившись собственной наготы. Принцессу это правда не остановило. Накинув на плечи огромное толстое полотенце, она мигом закутала меня и легко чмокнула в нос. Раскрасневшиеся щеки Уны и дивный взгляд ее ясных глаз забрали у меня остаток воли. Ей стоило лишь слегка потянуть меня за собой, и мои ноги безропотно шагнули следом.

Шелковый пеньюар бесстыдно намок, облепив фигурку принцессы. Хотелось прикоснуться к ней, обнять, но полотенце сковывало движения, оставляя возможность лишь смотреть на прекрасное создание передо мной. Оголенная тонкая шея Уны словно манила прильнуть к ней губами, мягкие округлые бедра, вопиюще розовые от тепла в ванной, были открыты ласке.

— Я уже рассказывала сегодня, насколько ты прекрасна?

— Нет, но можешь заняться этим прямо сейчас.

— Мне хочется нарисовать тебя, показать другим насколько ты красива, дать хотя бы небольшое представление о том, как сильно мне повезло увидеть тебя, но я умру от ревности раньше, чем закончу картину.

Моей наградой стала смущенная, но озорная улыбка и кокетливый взгляд из-под светлых ресниц. Уна жестом показала мне сесть, стянула полотенце и, промокнув волосы, унесла его, вернувшись с жестяной коробкой от печенья.

— Ты позволишь?