Времена не выбирают

– Ты говори, да не заговаривайся! – вскинулся от облыжного обвинения староста. – Какой я тебе разбойник?!

Выпрямился бы, да на плечах двое повисли, придержали крепко, до хруста руки вывернули, заставили на колени упасть. И только тогда сообразил, что не литвины это, а свои… По говору – свои! Уже и рот было открыл, собрался уточнить, так ли это, да хрустнуло под ногами! Потеряло тело опору! Не выдержал твердый наст удара, проломился под острыми коленками. Староста лицом вперед в снежную крупу и сунулся. И сверху на него те двое завалились. В стылый хрусткий снег так и впрессовали своими телами! А уж сколько его в рот набилось, плеваться не отплеваться…

Сам бы не вылез… Потревоженная корка наста растеряла свою прочность, отказывалась держать, так и подламывалась под руками. Незнакомцы помогли. Выдернули из снежного плена, словно репу, поставили на ноги.

– Вы чьих будете? – первым делом спросил староста, когда отплевался от набившегося в рот снега. И торопливо уточнил: – Чей обоз будет?

– А ты кто таков, чтобы спрашивать?

– Староста я, – приосанился дед Филя и с гордым видом задрал подбородок. С набитой снегом бороденкой. Потешно вышло.

– Ста-ароста, – откликнулся со смешком в голосе бородатый. – Ну если только так. А чей староста?

– Так вон она, наша селушка! – махнул в нужном направлении Филимон и спохватился, прикусил язык. Да поздно уже, вон как бородатый лыбится. Доволен, что староста проболтался.

– Да ты не боись, не нужна мне пока твоя селушка. А обоз боярина Липного. Слыхал про такого?

– Слыхал, – кивнул в ответ дед, снимая снег с усов. Внимательно осмотрел стоящих вокруг него воинов, вздохнул тяжко и успокоился. Вроде бы точно свои.

Правда, иной раз и свои хуже врагов могут оказаться. И с этими еще ничего не ясно. Мало ли что они говорят? Вдруг хитрят? Свои бы точно знали, что раньше все эти земли как раз боярскому роду Липных и принадлежали. А эти не знают. Выходит, хитрят? Или нет? Что делать? Как быть? Ведь сейчас от него судьба всего селения зависит…

Оглядел еще разок людей пришлых. Все с самострелами. И бронька у каждого богатая. Не дружинники, точно. Нет у селения шансов отбиться, если те напасть вздумают. И вздохнул еще раз:

– Только я еще слышал, что сгинул ваш боярин в эту зиму. Порубили его литвины! И обоза у него такого быть никак не может!

– Это почему же? – удивился бородатый. И смешок из его голоса сразу пропал. Перестал веселиться.

– Так ведь это все земли его батюшки когда-то были, – махнул рукой вкругаля староста. С расчетом махнул. Чтобы одного из чужих по уху задеть, посмотреть, насколько опытные. Да не вышло у него ничего. Пришлый уклонился ловко.

Вот теперь все стало окончательно понятно! Не купцы это, а воины. И воины справные, пусть и не дружинники. Не сдюжить супротив таких простым селянам. Но продолжил пояснять, словно ничего и не случилось.

– А теперь здесь другой хозяин. Воевода псковский!

– Вон оно как, – удивился бородатый. – Про обоз почему так сказал?

– Так знаю, что боярича после смерти родителей ободрали, словно липку! Все отобрали, что предки нажили, ничего не оставили! – пояснил староста. И подытожил: – Так что не с чего ему такой обоз иметь! И кони у вас, смотрю, тоже такие…

– Какие?

– Только князю такими владеть! – свысока посмотрел на бородатого староста. Понял уже, что никто его убивать сегодня не будет. Осмелел. Потому и решился спросить, обострил разговор, чтобы сразу выяснить замыслы пришлых: – А сюда зачем пришли?

– Боярина как раз и дожидаемся, – на удивление соизволил ответить бородатый. – Задержался по своим делам, отстал. Нам приказал здесь остановиться.

– Так я тогда пойду? – осторожно поинтересовался староста.

– Иди, – еще раз усмехнулся бородатый. И, когда обрадованный староста развернулся и собрался было в селение возвращаться, остановил его еще одним вопросом: – Постой!

Староста замер. Испугался. Остановился. И даже ногу опустить забыл. Так и оглянулся через плечо, стоя на одной ноге.

– Баньку нам истопите? А то мы давно снежный наст топчем, коркой грязной уже покрылись! И постираться бы…

– Нет у нас бань! – отрезал староста. – И баб у нас нет! Некому стирать!

– Ну, нет так нет, – покладисто согласился бородатый. И еще раз усмехнулся. – Да ты ногу-то опусти. – И добавил уходящему старосте в спину так, чтобы тот точно все расслышать мог: – Баб у него нет! А если поищем?

На удивление, пришлые лезть к селянам не стали. Так и стояли внизу у речки в ожидании боярина. И селяне ждали. Ведь по всем расчетам вот-вот должен был из города воевода подойти…

Надеждам старосты не суждено было исполниться. Чтобы сам воевода – и лично в эту глушь поехал? Не по чину!

* * *

Гонец в город добежал за половину дня. Мог бы и быстрее, но по снегу бежать было тяжко. Вот если бы летом, тогда да. Зато потом еще полдня пришлось дожидаться воеводу возле Крома, потому как не пустили холопа за каменные стены. Мало ли что он себе придумал? Грамотка есть? Нет? Свободен! И в пояс кланяйся, что плетей не отведал!