Времена негодяев

Один из нападающих, голый, грязный мужик, взмахнул огромной суковатой палкой и пробил жестяной навес над крыльцом. Он не понял, что произошло, и когда сук застрял, то так и замер с поднятыми руками и вытаращенными глазами. Виктор легко полоснул его по животу, кишки вывалились на пол, лупила проводил их пустым взглядом, прежде чем у него подогнулись колена и он рухнул вслед за ними.

— Берегись! — вскрикнула Ксения.

Виктор крутанул мечом, но удар пришелся по воздуху. Маленький юркий лупила подобрался снизу и вцепился зубами в лодыжку. Виктор погрузил в его тело меч, лупила судорожно вскинулся, неожиданно мертвой хваткой вцепился в клинок и рухнул вместе с ним с крыльца.

Оставшиеся лупилы радостно взвыли. Виктор отметил, что голосов не так уж и много. Он отступил к двери, и Ксения сунула ему в ладонь рукоятку стилета.

По телам карабкались темные фигуры. Одна, две… четыре! Только четыре, подумал Виктор, но без меча. Он надеялся, что кто-то из нападающих возьмет его меч, тогда он отберет его — и всех дел на полминуты. Но они шли, выставив перед собой колья, и Виктор проклял их кровожадную тупость, ради двух людей уложившую почти всю стаю, проклял себя, что завел Ксению в эту ловушку, проклял строителя дома, сделавшего оконце сбоку от двери в нише крохотным, через которое и ребенок не пролезет, не то что Ксения…

Он успел прикинуть, как уйти нырком под колья, достать одного, второго, а там видно будет, как вдруг из темного проема оконца высунулась толстая гладкая палка и к его ногам упал топор на длинной рукояти.

Виктор не глядя метнул стилет и ухватил топорище. Три раза он взмахнул, хекая, а четвертым ударом в бок просто перерубил последнего лупилу.

С минуту он стоял, всматриваясь в темноту, но ни звука не шло оттуда. Кто-то в груде тел слабо застонал, но стон сменился булькающим звуком, и все стихло.

Дверь скрипнула и приоткрылась. Ксения вжалась в стену, а Виктор поднял топор.

Слабый свет высветил дверной проем, свет шел от плошки, а плошку держал в дрожащих пальцах старый человек с огромной бородой, закрывавшей почти все лицо.

— Ты великий воин! — слабым голосом провозгласил старик.

Виктор бросил взгляд на мертвые тела. Он не мог вспомнить, были среди нападавших женщины или нет. Опустил топор и мрачно ответил:

— Ты хочешь сказать — великий мясник? Впрочем, спасибо за подмогу. А теперь отвечай, что ты делаешь в моем доме и сколько вас там еще?

4

Коптилка еле освещала комнату. Старик, шаркая немыслимыми опорками, ушел в темноту и принес еще пару масляных плошек. Копоти прибавилось, но светлее не стало.

Виктор сидел в старом кресле, а Ксения осторожно стаскивала с него куртку, чтобы осмотреть раны. Виктор был рад, что кресло уцелело. И большой круглый стол тоже. Другая мебель, как он сообразил, пошла на укрепление окон. Мебели он оставил немного, одна из зим выдалась холодная, и он спалил почти всю. Наверху неуютно, внизу, он помнил, гораздо веселей. Но лучше об этом помалкивать, может, новый жилец и не обнаружил ход в нижний ярус.

Старик между тем расставил плошки и подошел к ним. Склонив голову набок, молча смотрел, как Ксения отвернула рукав и трогает пальцем края глубокой царапины.

— Что ты делаешь, глупая девчонка! — сказал он неожиданно сильным голосом. — Разве так обрабатывают раны?

С этими словами он поплелся в угол комнаты, кряхтя, нагнулся и достал из маленького шкафчика сверток.

Положил его на стол и развернул — по блестящей стали забегали огоньки светильников. Виктор увидел небольшие, странной формы лезвия, напоминающие найфы с плоскими рукоятками, маленькие ухваты, кривые щипцы, смахивающие на ножницы, и ножницы, ни на что не похожие.

Отодвинув Ксению в сторону, старик ловко, одним взмахом распорол рукав, срезал лохмотья кожи, а потом, хитро прищурившись, обмакнул полоску чистой тряпицы в пузырек с едко пахнувшей коричневой жидкостью и прошелся ею по ране. Виктор зашипел и вполголоса ругнулся.

— Твое счастье, что зашивать не надо. Чем это хватанули, ножом?

— Ногтями, — сквозь стиснутые зубы ответил Виктор.

Старик поцокал, качнул бородой и, наложив край редкой белой ткани на рану, быстро обмотал руку повыше локтя.

— Ну, ерунда! — бодро сказал он. — Послезавтра и следа не останется.

— Спасибо, — кивнул Виктор, сдерживая ухмылку.

Любой маг, даже самый хилый, заживил бы такую царапину в одну минуту. И не жгло бы, словно горячими угольями посыпали рану. Маги были горазды лечить, в походах на ноги ставили сразу, или отступались, коли рана серьезная — там уж как повезет. Может, доведется еще с Иваном встретиться, подумал Виктор, сейчас ему не помешал бы маг-хранитель, ох, как не помешал!

Ксения внимательно разглядывала инструменты, а когда потянулась было к толстой кривой игле с шариком на конце, старик несильно хлопнул ее по руке и завернул все в сверток.

Потом он уселся на табурет и сцепил пальцы на животе.