Временем по сознанию

— Ничего. Как всё начнётся, пройдёт, — и добавил такой мат в несколько этажей, что услышь его фашисты, сразу бы в страхе подняли руки и испортили штаны.

Пулемёт заработал неожиданно. Иван вздрогнул, но в выбранного солдата всё-таки попал. Капитан стрелял короткими очередями, берёг патроны. Цепь залегла и вяло постреливала в их направлении. Нерешительность врага сказалась быстро. Сначала с перелётом, а потом совсем близко начали раздаваться взрывы от мин. Накрыли плотно. Когда стихло, Иван поднял голову и невольно выругался. Прадед лежал, уткнувшись в землю, а из головы текла кровь. Вот когда исчез страх, и включилась расчётливость. Мельком оценив обстановку, Иван оторвал край нижней рубахи капитана и перебинтовал голову. Оттащил его немного в сторону и лёг за пулемёт. Стоило фашистам приподняться, как небольшая очередь остудила самых горячих.

— Уходи, — прошептал капитан и потянул Ивана за рукав. — Уходи, тёзка, пока это ещё возможно. Обойдут с реки, и тогда всё, конец.

— Ну, уж нет, тёзка, — неожиданно для себя сказал Стрельцов. — Мы своих не бросаем.

— Дурак ты, Ванька, — улыбнулся предок. — Ты настоящий товарищ.

В этот момент прямо перед пулемётом разорвалась мина, земля рванула вверх, в сознании что-то вспыхнуло и погасло…

Ужасно болела голова, и саднило правую сторону в районе виска. Странный гул с момента прихода в сознание постепенно исчез. Иван с трудом приоткрыл левый глаз, правый открываться не желал. Мутная пелена медленно растворилась, и перед взором предстали испуганные девичьи глаза, полные слёз.

— Слава богу, очнулся! — раздался рядом женский голос. — Как вы себя чувствуете? Ноги, руки целы? Ничего не сломали? Светочка, принеси воды. Вы слышите меня, молодой человек?

Вместо девушки перед Иваном появилась женщина лет сорока.

— Порядок, — пробормотал он. — Они ушли?

— Кто ушёл? — озадаченно спросила женщина и, взяв из рук девушки стакан, помогла Ивану сделать глоток.

— Что у меня с правым глазом?

— Заплыл глаз. Видно, ты ударился этой стороной. Но глаз целый, — кивнула она головой, пытаясь заставить сделать Ивана ещё один глоток воды. — Да, целый.

Он при помощи женщины встал на ноги и оглянулся на валяющиеся книги и лесенку. Внимание сразу зацепилось за одну из книг. Он на автомате нагнулся и поднял её. Поддерживаемый библиотекаршей Иван добрёл до мягкого кресла.

— Может, врача вызвать? — спросила женщина, снимая трубку телефона.

— Не надо, — ответил Стрельцов и ощупал правую сторону. — Хорошо ударился.

И тут он замер.

«Капитан Стрельцов, Макарыч, Елистратов, Валентина, бой, взрыв…. Это что, всё просто почудилось? Всё было так реально и осязаемо. Я прямо как Шурик из фильма «Иван Васильевич меняет профессию».

— Долго я…лежал без сознания?

— Так всего пару минут, — ответила девушка.

— А я вас помню, — пробормотал Иван, глядя на неё. — Вы Валентина, медсестра. Значит, вы остались живы.

Библиотекари переглянулись.

— Я Светлана.

— Светлана, — как эхо отозвался Стрельцов и уронил книгу, которую ему заказывал дед.

Книга упала, и из неё выскользнул на мрамор пола сложенный вчетверо пожелтевший тетрадный листок. Все трое недоуменно посмотрели на него.

Иван встал на колено и дрожащими руками поднял его. Ощущение чего-то важного и необычного заставило громко биться сердце. Под взглядом двух женщин он развернул листок. Всего несколько пляшущих строк написанные карандашом.

«Дорогие мои! Простите и прощайте! Через несколько часов я приму, скорее всего, свой последний бой. Я люблю вас всех. Сыночек, расти мужчиной и знай, что я погиб за нашу Родину! Иван Стрельцов. 30 июня 1941 г.»

Иван ошеломленно поднял голову и протянул листок в сторону библиотекарей. Медленно сел обратно в кресло и с трудом пытался сосредоточиться.

— Как этот листок мог оказаться в книге? Кто-то из читателей подкинул? Книга прошла через многие руки.

— Ольга Александровна, он тоже Иван Стрельцов.

— Не понимаю. Может, вы, молодой человек, сами принесли этот листок? Или кто-то из ваших родственников забыл его в этой книге?

— Знаете, — Иван тяжело подбирал слова. — Мне трудно что-то объяснить. Тем более я и сам не могу ничего понять. Этот листок. Это прощальное письмо моего прадеда я никогда не видел и не приносил, но, потеряв сознание, я оказался там, рядом с моим предком. Перед последним своим… нашим боем он передал это письмо мне.

Иван резко встал и подбежал к зеркалу.

— Там я был одет в форму красноармейца. Здесь вся одежда моя, современная. У меня в голове не укладывается, как такое может быть. И ведь письмо то, вот оно.

— Мистика, — прошептала девушка.

— Светлана, а у вас в родне была такая Валентина Приходько?

— Это моя прабабушка, — прекрасные глаза девушки широко распахнулись от удивления.

— Значит, вышли к своим, — словно разговаривая с самим собой, продолжал рассуждать Иван. — Теперь я знаю, где погиб мой прадед.

Стрельцов молча подал книгу для регистрации, расписался в формуляре и, сжимая листок в руке, пошёл на выход.

Теперь он знал, что никогда не сможет предать память о своих предках, о солдатах, которые стояли насмерть за свою землю, за свою Родину, за свои семьи…