Временем по сознанию

Евгений Косенков ВРЕМЕНЕМ ПО СОЗНАНИЮ

Невзрачное здание библиотеки, затерянное среди высотных домов, построенных по непонятно какой логике, казалось одноэтажным гаражом или сараем. Желание войти внутрь улетучилось.

Поддевая носком ботинка опавшие осенние листья, Иван медленно двигался к крыльцу здания и придумывал причины для того, чтобы туда не заходить. Когда он был маленький, родители часто водили его в библиотеку, помогали выбирать книжки. Вот только читать он так и не полюбил. Посмотрит картинки и всё. Отец с дедом читали много, интересовались всем, что касалось Великой Отечественной войны.

Дед ребёнком прошёл через фашистский концлагерь. Его мать и прабабушку расстреляли фашисты, а отец деда, прадед Ивана, пропал без вести в самом начале войны. Вот и читал дед о Великой Отечественной войне запоем. И сейчас попросил найти книгу. Иван попытался схитрить. Думал, найдёт в интернете, скачает, распечатает, и пусть дед читает. Да вот только такой книги там не оказалось. Встречалось лишь название, а текста, увы, название книги было, адрес, где можно найти, а самого текста не было. Пришлось идти в библиотеку.

Ему давно уже надоели нравоучения отца, матери, деда, что историю своей родины надо знать. Он не мог понять, зачем? Зачем будущему работнику банка история? Иван был убеждён, что этот предмет в институте совершенно лишний.

Он как-то пришёл на какой-то вечер отдохнуть, послушать стихи, расслабиться, а там все разговоры о войне. Свихнулись уже на ней. Патриотическое воспитание, называется…

Иван дошёл до крыльца, нехотя преодолел ступеньки и неторопливо потянул на себя дверь. Сработал мелодичный входной колокольчик, и перед глазами открылся светлый, небольшой, но уютный холл, разделённый на части высокими стеллажами с книгами. Удивлённый увиденным оглянулся и заметил симпатичную улыбающуюся девушку за небольшим столом. Живые умные глаза и лучезарная улыбка просто смели в его голове все мысли, одолевавшие до этого. Он тоже улыбнулся и почувствовал себя намного уверенней.

— Слушаю вас, — мягкий приятный голос словно пронзил всё тело.

— Я…хотел, — внезапно начал заикаться Иван, ощущая, как краснеют уши.

— Да вы не волнуйтесь, — опять улыбнулась девушка.

— Мне…надо…короче…Вот! — он положил перед ней половинку тетрадного листа, на котором размашистым почерком деда были выведены название и автор произведения.

— У нас есть такая книга, — кивнула девушка. — Только мы её недавно убрали на самую верхнюю полку. Книга специфическая и простым читателям она не интересна. Пойдёмте. Мне её не достать, а вам, я думаю, труда не составит.

Одного взгляда хватило, чтобы понять — придётся поработать. На верхней полке в стопках лежали сотни книг, и в какой из них нужная, девушка ответить затруднилась.

— Я сейчас принесу лесенку, но у неё одна ножка слабая. Если задеть за неё или неудачно переместиться на ступеньках, то она может упасть, — словно извиняясь, сказала она.

— Так давайте я сам принесу. Покажите где и всё, — Иван пришёл в себя. — Книги можно перекладывать на соседний стеллаж на верхнюю полку?

— Можно. Только с условием, что потом вернёте всё на место.

— А меня зовут Иван, — осмелев, представился он, устанавливая раздвигающуюся лесенку между стеллажами.

— Светлана, — улыбнулась она. — Не буду вам мешать.

— Ну что ж, приступим, — пробормотал он, включаясь в долгие поиски и время от времени поглядывая в сторону прекрасной библиотекарши.

При очередном перекладывании стопки книг и попытке взглянуть на милое создание, ножка лесенки поехала. Иван, теряя равновесие, ухватился одной рукой за край стеллажа, а другой продолжал удерживать перекладываемые книги. Но весь мир внезапно перевернулся. Мелькнули обложки десятков книг, которые разом ринулись за падающим читателем. И всё, накрыло знаниями. И темнота.

Голова страшно гудела. Любое шевеление вызывало ужасную боль во всём теле. Словно налитые свинцом, веки никак не желали открываться. Во рту было противно и вязко. Тошнота накатывалась волнами. Он застонал и сразу услышал незнакомый женский голос.

— Очнулся болезный. Четвёртый день между жизнью и смертью. Теперь на поправку пойдёт.

— Пойдёт, если до своих доберёмся, — ответил ей уставший, прокуренный мужской голос.

«До каких своих? Я же просто с лесенки свалился. Погоди, погоди. Шесть дней при смерти? Это ж как меня угораздило грохнуться?»

— Ещё один умер, — раздался совсем близко всё тот же женский голос. — Красноармеец Вершуков, проникающее огнестрельное ранение лёгкого.

— Тут мы бессильны, — ответил мужской голос. — Готовьте раненых, ночью выдвигаемся. Умерших похоронить. Этот глаза не открывал?

— Нет, но уже в сознании. Может, глаза повредило?

— Может, — голос прозвучал прямо над Иваном, ощутившим сильный табачный запах. — Говорить можешь?

Иван с трудом открыл глаза. Прямо над ним навис мужчина с красными воспалёнными глазами и недельной щетиной на лице.

— Где я? — промямлил Иван, повернул голову в сторону и зажмурился от боли.

— Что, совсем не помнишь? Фамилия, имя, звание.

— Стрельцов Иван, в армии не служил.