Временник Ивана Тимофеева

А мы тогда, думая отомстить злочестивым за свою гибель, увы, больший вред причинили этим Русской земле, так как бог, очищая наши прегрешения, сохранил более лютый, чем они, гнев свой на нас за наши грехи: сами мы этим всю землю их против себя привели в движение.[222] И если тогда на малое время мы порадовались их погибели, то с того времени и доныне много и неутешно плачем: мы воспламенили сильный огонь и подвигнули их даже до того, что вскоре они пришли с многочисленным войском и пограничные наши города уничтожили и дошли до самой матери городов (Москвы), и все ее входы и выходы, устроив осаду, закрыли и надолго так оставили, и жилища себе около стен города на долгое время устроили, так как никто не мог оказать сопротивления их быстрому нашествию. Самого же царя, который вновь незадолго до этого самовольно, хищнически, бесстыдно из боярского сословия вскочил на царство, — думаю, ясно, что не по божественному промыслу, как показал всем небесный суд в конце дел его, — ибо он царствовал нечестиво и мало времени, — его, князя Василия Шуйского,[223] со всеми его воинами, как в худой клетке, в городе безвыходно заключили. А потом (они) разбежались, как звери, и города и селения всей России не только мечом опустошили, но, предав различным видам смерти, до конца уничтожили весь народ; вообще говоря, не было места, где бы горы и холмы не поливались кровью правоверных, и долины, и леса все (ею) наполнились, и вода, окрасившись ею, сгустилась, и полевые звери и птицы телами верных насытились, и где бы множество (тел) ими не было истреблено; а все оставшиеся, смешавшись с землей, истлели до всеобщего воскресения. Но меч гнева еще и доныне, перескакивая с места на место, отыскивает земные остатки, где что есть, и, не переставая, все уничтожает.[224] Часть верных, соединившись вместе с злочестивыми и с тем, кто вскочил без (божия) усмотрения, по разбойнически, на царство, давала злые советы во всем этом зле, о чем будет речь впереди. "Поставили себе князя, не спросив меня", — сказал бог: "ты согрешил, — умолкни".

* * *

Поищем у себя и все усердно постараемся, прежде всего, уяснить то, за какие грехи, не бессловесного ли ради молчания наказана наша земля, славе которой многие славные злобно завидовали, так как много лет она явно изобиловала всякими благами; ибо согрешили (все) от головы и до ног, от великих до малых, т. е. от святителя и царя, от иноков и святых. И если кто захочет (описать) по порядку все злодеяния — как эти, так и те, которые могли разжечь против нее неизменное божие определение, — поставлен будет в затруднение, — какое из них могло раньше других возбудить ярость гнева у судии: от одного ли какого-то неистового греха, как от многоголового змея, могущего своею тяжестью заполнить место всех зол, или от всех зол в совокупности, собранных в одно место, произошло все наше наказание? И если кто и начнет по именам их (злодеяния) исчислять или прочитывать и прочее, то, обессилев, бросит писательскую трость, не перечисливши по порядку всего множества злодеяний. Ибо многие (пороки) привыкли рождать подобных себе; таких было великое (число), но я здесь упомяну кратко только о самых важных, которые в настоящее (время) пришли мне на память.