Временник Ивана Тимофеева

Лучший же этого (Димитрия) брат, получив от бога благодатное имя, подобный отцу по всему — по имени и мудрости, а вместе и храбрости, в добрых качествах ничем не унизил своего рода. Приближаясь уже к совершенному возрасту, достигнув без трех тридцати лет своей жизни, он по воле отца был уже в третьем браке, и такая частая перемена его жен случалась не потому, что они умирали в зрелом возрасте, но из-за гнева на них их свекра, — они им были пострижены; а жизнь свою он окончил на склоне отцовской старости, не получив по жребию земного, но стал жителем будущего царства. Думаю, что он близок был и к страданию, так как некоторые говорят, что жизнь его угасла от удара руки отца за то, что он хотел удержать отца от некоторого неблаговидного поступка. Очи всех потеряли надежду (видеть) в нем наследника царства, — потому, однако, что мы согрешили; лишившись его, вся земля тогда впала в скорбь и дошла совсем до безнадежности, размышляя о старости отца и о малой способности к царствованию его брата. Когда же после многих стонов источники слез у всех в сердце пересохли, все, хромая на ту или другую ногу, заболели недоверием к его брату Федору, который не хотел слышать о царстве. Споткнулся (Иван), а если бы не ранняя его смерть, думаю, что он мог бы при его молодой отваге остановить приближение к своей земле варваров и притупить остроту их вторжения: основанием для этого (была) его явная мудрость и мужественная крепость. После отцов он восстал на неприятелей, как новоявленный молодой инорог,[34] взирая яростным оком на неверующих, которые были соседями его земли с востока и с запада. Пылая кипящею юностью, он, как необъезженный и неподдающийся обузданию жеребец, не подчинялся никому и, свободно обозревая, пас такое стадо верных, а на тех (варваров) злобно дышал огнем своей ярости, бросая на них пламенные искры. Этот инорог по плоти хотел сам, придя, как овец поразить их, уповая на бога и желая отомстить соседним с его землей варварам за причиненную ими некогда мне обиду. Всеми владычествующий (бог), кто подчиняет намерения царей своим судьбам, привел его под иго своей всемирной власти и не допустил осуществиться его намерениям, но как бы некоторой уздой удержал его пределом смерти, избрав для него лучшее; он позвал его к себе, чтобы на том свете пред его лицом он воевал с врагами невидимыми и видимыми вместе с царем Константином[35] и сродниками своими, двумя братьями Владимировичами (Борисом и Глебом),[36] и с другими такими же, объединяясь на защиту отечества; всемогущий повелел ему вооружиться (на борьбу), передавая в настоящем (веке), вместо будущего, земное царство на несколько лет брату его Федору, что и исполнил чрез некоторое время.

А брат их был по виду ангел, а по толкованию его имени двоематерен[37] (Димитрий), названный так, когда находился еще в чреслах родительских. Когда царь, отец дитяти, по обещанию ради молитвы путешествуя на далекое расстояние от царствующего города, возвращался назад на ладьях к своему отечеству (к Москве) с Бела озера, из лавры святого отца Кирилла,[38] по неведомому совету божию случилось неожиданно отроку из рук няни, погрузившейся в сон, упасть в воду, и тут ангелы взяли душу младенца. Поистине, это было ужасное, достойное слез чудо: тут не случилось никого, что невероятно. Разве мало тут было сберегателей? А это произошло единственно по промыслу (божию), ибо господь всеведущ, он творит судьбу дел рук своих и, как добрый строитель, промышляя о своих творениях, в себе самом скрыл свое неведомое определение.