Временник Ивана Тимофеева

Из какого бы лагеря ни выходили литературные и устные рассказы об ожесточенной борьбе, всколыхнувшей Московское государство в эти годы,— они всегда были остро публицистичны, имели целью убедить читателя в определенной оценке событий, привлечь его на свою сторону. Как действенное орудие классовой борьбы литература разных по своей идеологии направлений испытала различную судьбу. В то время как литературные произведения официозного характера всеми мерами распространялись среди читателей, памятники устной народной поэзии и литература противоправительственного направления подвергались жесткой цензуре. Случайно сохранившаяся литературная обработка подметного письма, вскрывавшего измены и предательства представителей правящего класса ("Новая повесть о преславном Российском царстве"), показывает, как осторожно решались авторы пускать в свет такого рода обличительные памфлеты. Ни чем иным, как гонениями со стороны властей, нельзя объяснить и полное исчезновение народных песен, слагавшихся в лагере Болотникова: о них вспоминают современники, но устная традиция не смогла сберечь их тексты.

Учитывая, таким образом, крайнюю ограниченность сохранившегося литературного материала, характеризующего истинное лицо правящего класса, против которого поднял восстание в начале XVII в. трудовой народ (восстание Болотникова), мы должны с особым вниманием отнестись к оценке, данной дьяком Тимофеевым феодально-крепостнической среде.

Написанный частью под непосредственным впечатлением пережитого, „Временник" заканчивался уже как воспоминание о минувшем. Настоящее и близкое прошлое осмыслялось представлениями автора о событиях и деятелях русской истории XV—XVI вв. В повествовании "Временника" публицист-теоретик постоянно уступает место бытописателю, наблюдательному и острому, критически оценивающему поведение своих современников и создающему такие их образы, которые противоречат теоретическим рассуждениям автора об идеальных правителях. Горячая защита права боярства, на ведущую роль в управлении государством, сменяется страстным обличением современных Тимофееву представителей правящего класса. Даже о царях, "царюющих вправду", поведение которых, с точки зрения Тимофеева-теоретика, не подлежит суду людей, он, забывая о своей теории, записывает резкие слова осуждения. Историческая правда о господствующем классе в рассказе Тимофеева стоит рядом с сознательно несправедливой оценкой трудового народа и почти совершенным замалчиванием его роли в развернувшейся классовой борьбе и в защите независимости Русского государства от интервентов.

Но сквозь классовую тенденциозность читатель видит эту подлинную историческую правду, скрыть которую автору не позволяет его искренняя любовь к родине и сочувствие к ее страданиям.

ДЬЯК ИВАН ТИМОФЕЕВ И ЕГО "ВРЕМЕННИК"

I

"Временник" дьяка Ивана Тимофеева дошел до нас в единственной рукописи.[356] Запись на 277-м листе этой рукописи (на полях, внизу) сообщает, что "новгородский митрополит Исидор понуждает бывающая предложити писанию дьяка Ивана Тимофеева". Это и дает исследователям основание предполагать, что автором этого сочинения является дьяк Иван Тимофеев.

Дьяки были видными политическими деятелями, крупными чиновниками древней Руси. Являясь непосредственными помощниками бояр, они вместе с ними "ведали" приказы, вели как внутренние дела государства, так и внешние его сношения с иностранными державами, и имели большое влияние на государственные дела. Об Иване Тимофееве из документов конца XVI в. известно, что он служил дьяком в одном из московских приказов, ведавших внутренние дела государства.

Большинство приказных дьяков XVI в. были из детей боярских.[357] Некоторые важнейшие дьяческие фамилии происходили из второстепенных бояр удельных княжеств. Соперничать с коренными боярами думцами дьяки не могли ввиду своей неродовитости, но они стояли очень близко к правящим кругам и благодаря характеру своих занятий вращались в среде родовитого боярства и представителей княжеских фамилий. Это в известной мере определяло их политические взгляды и симпатии.

Дьяки обладали сравнительно высоким уровнем образования. Оно основывалось, как и у прочих книжных людей древней Руси, на чтении книг религиозно-дидактического содержания, а в области светской литературы — на широком знакомстве с летописями, хронографами, историческими повестями. Вся эта литература в значительной степени формировала как религиозно-философские и политические взгляды читателя, так и его художественный вкус, воспитывая его в определенной, выработанной к XV—XVI вв. традиции.