Временно исполняющий

— Давай плюнем, Суров. Сами доберемся до гостиницы. Может, повезет.

— Попробуем, что же еще остается делать? Пойду схожу за такси.

В гостинице, конечно, мест не было.

Суров решил созвониться с дежурным по отряду и стал искать в записной книжке его телефон. Вера тем временем подошла к администраторше и стала о чем-то говорить с ней. Буквально через две-три минуты она подлетела к мужу, победно неся в вытянутой руке две карточки.

— Как это тебе удалось? — поразился он.

— Моя тайна, Чего не сделаешь для любимого человека.

— И все-таки?

Вера присела к столику.

— Не мешай, — весело проговорила она и, высунув кончик языка, стала переписывать в карточку данные из паспорта. Сурову ничего другого не оставалось, как последовать ее примеру.

Им достался небольшой номерок на двоих с видом на площадь, где у широкого пятиэтажного здания, очевидно горкома партии, стоял памятник Ленину.

— И все же, что ты ей сказала? — не успокаивался Суров.

— Кому? — Вера, уже успевшая побывать в ванне, перестала вытирать махровым гостиничным полотенцем мокрые волосы и была в этот момент очень похожа на лешего.

— Администраторше.

— Наивный подполковник! Я ей ничего не сказала. В подобных случаях слова не достигают цели. — И снова принялась вытирать волосы.

С нехорошим настроением Суров пошел в ванную бриться. Выкурил там две сигареты, убил таракана, брезгливо отшвырнув его ногой в угол. Внимательно посмотрев на себя в зеркало, вздохнул и вышел.

Вера тем временем распаковывала большой чемодан. Достала мундир мужа, свежую сорочку и янтарные запонки, себе — брючный костюм и туфли. Настроение у нее было хорошее, и она что-то напевала себе под нос.

— А мундир для чего?

— Не понимаешь?

— Нет.

— Все надо объяснять, как маленькому. Надо быть красивым, Суров. Пожалуйста, не спорь и облачайся.

— Красивым в ресторане?

— Везде! Да и мало ли кто может встретиться. Встречают, как известно, по одежке.

— Стало быть, надо произвести впечатление, — резюмировал он шутливо. — Значит, обязательно парадный мундир?

— Обязательно. Впрочем, как вам будет угодно. Мое дело — подсказать. — Она склонилась над чемоданом и начала в беспорядке выкладывать вещи прямо на прикроватный коврик и то ли от возмущения, то ли еще от чего вся вдруг как-то напряглась, движения ее стали слишком быстрыми, словно она боялась упустить время.

— Погоди, — положил Суров руку на плечо Веры. Сел на кровать и поцеловал ее. — Куда ты, собственно, собираешься?

— Я — завтракать.

— А потом?

Вера подняла голову.

— А потом вернусь в номер и стану дожидаться твоего возвращения. И волноваться, конечно. Мне далеко не безразлично, как тебя примут. После сегодняшней «встречи», видимо, можно всего ждать.

— И куда же я должен идти? — спросил Суров и потянулся за повседневной тужуркой, в которой приехал.

— Представляться начальству.

— Примут и так. — Произнеся эти слова, он вдруг выпрямился и, глядя мимо Веры в окно, добавил, что много времени представление не займет, и день он полностью посвятит ей. — Одевайся.

— Я молниеносно, — весело откликнулась Вера.

Костюм из светлой шерсти очень шел ей, смуглой южанке, облегая и подчеркивая красоту фигуры. Беременность была почти незаметна, и Вера в свои тридцать два года оставалась такой же, как в девичестве, стройной, с тонкой талией и красивыми ногами.

Суров невольно залюбовался женой и буквально не сводил с нее глаз, будто увидел впервые после долгого расставания.

Под его пристальным взглядом Вера даже смутилась.

— Что такое, подполковник? — спросила, краснея. — Бабу в новом костюме давно не видел?

— Красивая ты сегодня. — Он попытался ее обнять, но она отстранила его.

— Только сегодня? Обижаешь, начальник! — Тут только Суров увидел, как Вера устала.

— Сегодня особенно.

— Значит, надо ждать перемены погоды.

— Это что еще за прогноз? — Он снова сделал попытку обнять ее, но она быстро отступила.

— Это же надо, Суров делает комплименты! Невероятно!

Со стороны Суровы выглядели очень эффектно, и, когда они спускались в ресторан, на них смотрели. За завтраком в полупустом зале, оказавшись в необычной обстановке, Суров чувствовал себя неловко. По привычке ел торопливо.

— И куда, интересно, ты торопишься? — спросила Вера мужа. — Сейчас ведь можно позавтракать нормально, без спешки. Мы в Европе.

Сурову нетрудно было понять жену: после таежной глуши, где она постоянно беспокоилась за него, тосковала по сыну, наконец произошли перемены к лучшему. Вера снова почувствовала себя горожанкой, молодой и привлекательной женщиной. Ей доставляло удовольствие спокойно сидеть в уютном зале вместе с мужем. И ему это было приятно. В ожидании кофе Вера заговорила о Дальнем Востоке, сказав, что теперь настало время пожить для себя, по-людски. Это покоробило Сурова. Он промолчал, но захотел как можно быстрее уйти отсюда, окунуться в дела.

Принесли кофе, но Суров не спешил пить его, хотя только что рвался отсюда.

— Пей, остынет, — мягко проговорила Вера и пододвинула к нему чашечку. — Ты удивлен, почему я заговорила об этом сейчас, а пять лет молчала? Признавайся.

— А если не признаюсь?