Временно живые

Цель была закрыта совсем. Но это его никак не беспокоило, он знал куда целиться. Примерно по центру крыши автомобиля в районе передних сидений. Может быть, чуть в сторону, от него. Если раньше машины делали из настоящей, катанной стали – то теперь из всякого дерьма, только бы облегчить – пуля триста тридцать восьмого калибра пробьет крышу как копье – паучью сеть, ведь этот патрон по замыслу его создателей должен был останавливать русский БТР-80. В его ситуации – стрельба по невидимой цели, уставом запрещенная, хороша тем, что он точно знает, где эта цель может быть – ее фиксирует переднее сидение машины, она может быть там и только там. А при такой мощности патрона вариантов может быть только два – чистое попадание или слишком проницательной свинье придется помучаться.

Прицелившись в намеченную им точку – снайпер выстрелил. Винтовка солидно отдала в плечо, но он был большим, даже массивным и знал, как выдерживать такую отдачу. Он передернул затвор – блестящая гильза выскочила и покатилась по крыше, в оптическом прицеле увидел движение, открывается дверь машины, вторая свинья собирается выбраться наружу… Он выстрелил, почти не целясь – очень малое расстояние для снайпера такое же неудобство, как большое, в прицеле Леопольд с постоянным десятикратным увеличением движущаяся цель просто закрывает собой все поле прицела. Но он попал… конечно же попал. Как и десятки раз до этого – в Северной Ирландии, в Басре, в Багдаде, в горах Афганистана и даже в Пакистане. Только на сей раз – его жертвами стали не хаджи, не афганцы, не иракцы – а двое британских подданных, полицейских…

* * *

Пробежав по крыше, снайпер проворно спустился вниз, обратно в арендуемый им бокс. Один из боевиков был у рации, второй – занял позицию в центре, направив автомат на дверь. Все они знали, что и как делать.

– Общий сбор. И быстро!

– Есть, босс.

Лестница, ведущая в бывшую фабричную контору, загрохотала под ботинками Грега. Тот спускался, держа наготове пулемет.

– На чем мы прокололись? Быстро!

– Не знаю, босс… Они сказали – кто-то позвонил и пожаловался на шум…

– Черт бы их побрал.

Это могло быть правдой – а могло и не быть. Скорее всего – было бы правдой. Если бы кто-то стукнул – сюда бы послали не двух патрульных, а отряд спецназа.

– Что делать, босс.

– Что-что. Уходить. Вывезешь нас отсюда, доедем до запасной точки. Там перегрузим груз, машину оставим, чтобы угнали. Шон, тащи термитные шашки. Все остальные собираем манатки. Живо-живо!

Через несколько минут – четверо в масках выбежали из склада и один за другим – залезли в кабину Вольво, у всех четверых были солидные вещмешки. Машина солидно взревела дизелем и поползла к выезду из переулка…

У полицейского универсала она остановилась. Выскочивший из кабины здоровяк сноровисто закинул почти разорванного пулей полицейского на водительское место, бросил туда же черный цилиндр и захлопнул дверь. Ровно через четыре секунды – даже через затемненные стекла полицейской машины брызнуло нестерпимо яркое пламя…

Картинки из прошлого. Великобритания. Герефорд, Кремль. Вечер 18 марта 2011 года

В Герефорде было непривычно, не по-весеннему тихо, народа почти не было. Шевеление было только у дальних казарм – предназначенных для новобранцев.

– Людей нет совсем… – словно отвечая на невысказанные мысли своего подчиненного, словно в пустоту сказал полковник Монтроуз, командующий САС – совсем нет людей…

– Я слышал, что собираются понизить требования, сэр.

– А вот это хрен! – мигом отреагировал полковник – требования если и будут понижены, то только после моей отставки. У нас тут не школа для маменькиных сынков

– Да, сэр.

– Хорошо, что ты это понимаешь.

Они высадились около старого здания штаба – именуемого в просторечье «Кремль». Около здания было как всегда чисто, но непривычно пустынно.

Полковник провел его в одну из комнат. Воткнул в розетку вилку от большого старого чайника – заварить чай.

– Ты предпочитаешь по старинке? Или тебе заварить как привык? Как там пьют?

– Сэр, там пьют так, как обычно пьют русские – с белым, не тростниковым сахаром, но без молока. Сахара немного, чтобы не отбивать вкус чая. А некоторые пьют и вовсе – очень крепкий чай безо всякого сахара, я слышал, что так пьют чай в местах заключения.

Полковник расхохотался.

– Попробуем без молока. Мне тоже всегда казалось, что молоко в чае – это для баб. А русские… крепкие парни, им это не надо. Черт… когда мы воевали против русских вместе с этими вшивыми ублюдками… мы убивали их, но убивали их со всем к ним уважением, мать твою. Я помню русских, когда мы работали против них в Германии… ты знаешь о том, что когда ты вывалил все это на совещании, многие там наложили в штаны? – безо всякого перехода спросил Монтроуз

– Мне так не показалось, сэр.

– Наложили и еще как. Никому не хочется думать о том, что будет дальше… а дальше будет только хуже. То, что ты сказал – реально?