Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Надобно заметить, что в минуту восшествия его на престол Англия и Шотландия уже были волнуемы религиозными распрями — зародышами революции, разразившейся через сорок лет. Подданные Иакова: пуритане, пресвитериане, католики старые и новые вели одни с другими ожесточенную борьбу, покуда еще ограничивавшуюся памфлетами и пасквилями, но готовую принять и более серьезный характер. Между пресвитерианами были многие перешедшие в это исповедание из католицизма; немало было и католиков из прежних пресвитериан. Это были большею частью воспитанники иезуитов, отчаянные фанатики, по мановению своих наставников готовые идти в огонь и в воду. Чтобы собрать всех этих разношерстных козлиц, овец и волков в овечьей коже в одно стадо, для этого нужно было иметь могучий ум, твердую, железную волю, стоять выше предрассудков своего времени, одним словом, быть великим мужем, а не жалкой бабой, какою можно было назвать Иакова Стюарта. Поддержать Англию на той высоте, на которую она была вознесена рукою покойной королевы Елисаветы, мог только гений, ей подобный… Но таковые родятся веками. Вельможи точно так же делились на партии, главы которых вели ожесточенную борьбу из-за первенства. Прибытие Иакова со своими шотландцами возбудило в английской аристократии серьезные опасения, чтобы Иаков не унизил ее перед шотландской знатью. Дворянство встретило нового короля в Иорке и чрез депутатов заявило ему надежду, что он будет постоянным блюстителем их прав и их неприкосновенности. Ответ Иакова был самый благосклонный. Ни один из царедворцев покойной королевы не подвергся опале; сановники, занимавшие главнейшие государственные должности, остались на своих местах; чинами и орденами были награждены даже и те. которые всего менее могли рассчитывать на королевские милости. В течение первых шести недель своего воцарения король Иаков подписал 237 грамот на рыцарское достоинство. Эти щедроты и милости не заглушали, однако же, ропота всеобщего негодования, возбужденного низостью и бестактностью нового короля. Он раболепствовал перед покойной Елисаветой, которая, не доверяя его покорности, опасалась мщения с его стороны и держала себя с ним крайне осторожно. Иаков слишком мало любил свою мать и чересчур боялся ее гонительницы, чтобы при жизни последней отважиться на мщение. Когда же Елисавета умерла, тогда только этот трус и лицемер, подражая ослу в басне, лягающему умирающего льва, выказал пренебрежение к памяти королевы английской под предлогом мщения за все бедствия и за казнь Марии Стюарт. Чем же это мщение выразилось? Он умышленно рядился в пестрые платья и выказывал неудовольствие вельможам, облекшимся в траур по покойной Елисавете. Распространял слух, будто в последние годы ее жизни он, Иаков, управлял государством, будучи руководителем королевы во всех государственных делах внешней и внутренней политики. Это выразил он на одном из народных обедов герцогу Сюлли, посланнику французского короля Генриха IV. Сюлли едва мог удержаться от смеха, слушая бессовестного враля, в тупоумии которого вскоре удостоверился на опыте. Согласно инструкциям Генриха IV его посол предложил Иакову союз с Францией и Голландией против Испании — опасной соперницы Англии на морях и в Новом Свете. Предпочитая мир с Испанией борьбе с нею, хотя бы и в союзе с ее сильными врагами, Иаков отклонил предложение Сюлли и едва-едва согласился поддержать Голландию в ее борьбе с Испанией 6000 войска. Сердце его как-то особенно лежало к Испании, и борьбу с этой державою, начатую в последние годы царствования Елисаветы, он готов был окончить постыднейшим миром. Сэр Вальтер Рэли (Raleigh), этот герой Англии, ревнитель ее славы и могущества, не мог простить королю его малодушия и присоединился к партии недовольных, имевшей целью свержение Иакова с престола и возведение на его место родственницы короля, Арабеллы Стюарт. Напуганный мыслью о заговоре Арабеллы, Иаков немедленно распорядился об арестовании главнейших ее приверженцев, и в их числе — Вальтера Рэли (15 декабря 1603 года), обвиненного в государственной измене. Все приверженцы Арабеллы были заточены в Башню, сюда, кроме Рэли, отправлены были лорды: Кобгэм, Грей, Грифин-Меркгем, Копли и два патера: Уатсон и Клэрк. Малодушный Кобгэм в надежде спасти свою голову без зазрения совести плел на сообщников всякие небылицы, в особенности же на Рэли — всех менее виноватого. Автор Лондонской Башни Диксон[56] очень подробно описывает этот срамной процесс и прямо говорит, что соучастие Вальтера Рэли в заговоре Арабеллы было вымышлено его врагами и самим Иаковом, единственно как предлог для его заточения в угоду испанскому двору. Однако же Сюлли говорит в своих записках, что Рэли сам выражал ему желание всеми мерами содействовать свержению Иакова и даже намекал, не примет ли и Франция участия в этом деле. Как бы то ни было — правый или виноватый, — но сэр Вальтер Рэли, как орел в клетке, просидел в Башне четырнадцать лет (с 15 декабря 1603 до 17 марта 1617 года), невзирая на ходатайство королевы Анны, Арабеллы и многих вельмож, в которых еще не совсем угасли чувства человеческие… Иаков был неумолим! По мере всеобщего сочувствия к славному узнику возрастала ненависть к его презренному гонителю.