Время алых снегов

Разве на футбольном поле не случалось минут, когда от напряжения разрывалось сердце, когда ускользала победа?! Но сотни глаз смотрели на Куликова, и сотни глоток требовали победного удара. И он, готовый умереть на поле, все-таки прорывался к чужим воротам, он делал, казалось бы, невозможное, и ему хлопали, как никому другому в команде.

Его одолевало едва переносимое желание уцепиться за Огнева, слепо довериться той властной силе, которая сейчас исходила от командира и которая решала судьбу всех четырех, запертых в стальной коробке на дне глубокой старицы. Каким-то сверхчувством он угадывал, что именно в этой силе его избавление. Он начал успокаиваться, заторопился было выполнить приказание, но все время цеплялся комбинезоном за оборудование башни.

Потапов нетерпеливо чертыхнулся и, ловко скользнув под пушку, загремел инструментом в отделении управления.

— Куда ты засунул изоленту?

— Не знаю... она, может, снаружи осталась, когда антенну изолировали... Забыли...

— «Забыли», — передразнил Потапов, продолжая сердито перекладывать ключи.

В танке становилось сыро, холодно и душно от скапливающейся углекислоты. Просачивающаяся вода постепенно скрывала наклоненный полик боевого отделения. По требованию лейтенанта Потапов, весь мокрый, вылез в башню. Залитые водой батареи давали утечку тока, электроплафоны едва светились, в сумерках отчетливо прорезались светляки фосфоресцирующих кнопок и тумблеров. Надо было оставлять машину.

— Товарищ командир,— неожиданно подал голос Абашидзе. — Не нада искать изолента, — он всегда забывал о падежах, если волновался. — Не нада искать. Пусть Куликов берет мою... мой...

— Еще чего! — обиженно перебил Потапов — как-никак его опередили. — Куликов мой противогаз возьмет, Я в деревне озеро переныривал — пятьдесят метров.

— Спокойно, ребята! — Огнев сразу повеселел. — Дайте ваш противогаз, Куликов, — лейтенант протягивал водителю свой, исправный. — Ну, живо надевайте... Да нет, не маску. Маску позже наденете. Чего вы сегодня такой непонятливый? Обычное происшествие на обычном учении... Всем приготовиться включить кислородные устройства!

— Товарищ лейтенант, вы командир, вам нельзя, — Потапов решительно придвинулся к офицеру. — Возьмите мой противогаз, иначе я не выйду из танка.

— Это еще что такое? Рядовой Потапов, выполняйте приказ. И не спускайте глаз с Абашидзе — он почти не умеет плавать. За него вы головой отвечаете. Повторите!

— Есть не спускать глаз с Абашидзе, — хмуро отозвался Потапов, метнув на Куликова взгляд бессильной ярости.

— Выходим попарно, — спокойно распорядился Огнев. — Вначале Абашидзе и Потапов, затем — Куликов и я. Не забудьте следить друг за другом...

Куликов уже ничего не слышал. Вцепившись в защелку люковой крышки, он жадно вдыхал пахнущий резиной и свежестью кислород. Это была жизнь. Возвращенный к ней, он не мог ни о чем больше думать. Только бы скорее выбраться в солнечный день, убедиться, что ты живешь, а все случившееся ушло, как сон.

Через открытый десантный люк вода быстро заполняла машину. Танкисты уже стояли по грудь в ней. Крышка верхнего люка была расстопорена, однако сжатый воздух еще не мог одолеть нажима водяного столба. В ушах позванивало. Огнев крепко зажал руками порез на трубке противогаза, поднимая ее над водой. Пока дышалось легко, но он знал: воду будет трудно удержать руками — глубина немалая. Главная надежда на собственные легкие. В последний момент набрать побольше воздуха и, как только освободится люк, — немедленно вверх.

Вода достигла подбородка, заливает уши, стекла очков. Какое безмолвие!.. Лейтенант придержал дыхание, потом несильно потянул кислород и с облегчением выдохнул. Вода не проникала в порез.

Сбоку возник свет. Огнев повернул голову и разглядел слабо мерцающее отверстие люка. В него уже выбирались Абашидзе и Потапов. Локтем тронул Куликова — пора...

Куликов выбрался быстро. Лейтенант осторожно освободил одну руку, дотянулся до края люка, всплыл к его горловине. Сверху хлынул волнующийся зеленоватый свет, и почти сразу холодное, пресное наполнило рот. «Все-таки не удержал воду одной рукой. И воздуха побольше набрать не успел... Но теперь не страшно... Только бы Потапов помог Абашидзе — до берега не близко... Хорошо еще, течения нет...»

Огнев уже выбрался по грудь из танка. Куликова не было, наверное, всплыл, не дожидаясь лейтенанта. «Ах, Куликов, Куликов... Проглядели мы тебя с этим футболом. Но я еще возьмусь за тебя... Как же я за тебя возьмусь!..»