Время Анны Комниной

Эпоха императора Алексея Комнина стала не только временем напряженной борьбы за выживание Византийской империи, но также временем открытия византийцами романо-германского мира, обусловленного как наплывом в Византию норманнских и англосаксонских наемников, так и Первым крестовым походом. Общественные отношения внутри правящей военной элиты развивались при императоре Алексее по пути активной феодализации и культурной вестернизации. Анна Комнина подробно описывает то, как братья императора получили новые ключевые титулы в имперской иерархии после переворота 1081 года, а успех комниновского переворота был во многом обусловлен переходом на сторону братьев Комнинов Гилпракта – командира немецких наемников, охранявших стены Константинополя. Анна свидетельствует о том, как ее отец попытался превратить Византийскую империю в ключевого игрока европейской политики, разбив норманнов, и, в то же время, привлекая норманнов и франкских крестоносцев на службу империи. С этой точки зрения император Алексей предопределил, если можно так выразиться, западнический характер царствования своего внука императора Мануила, который долгие годы пытался стать по-настоящему великим императором. Император Мануил Комнин воевал в Анатолии и Сирии, в Венгрии и северном Причерноморье, в южной Италии и Египте. Он мечтал об унии с Римом и о собственной коронации в качестве императора Западной Римской империи, дабы, наконец, восстановить Византийскую империю времен императора Юстиниана Великого[371].

Однако этот же император Мануил последовательно проигрывал большинство войн, в которые ввязывался, пренебрегал своей женой императрицей Ириной (Бертой Зульцбахской) и открыто сожительствовал с собственной племянницей, подрывая авторитет императорской семьи. С этой точки зрения было бы справедливо рассматривать труд Анны Комниной в контексте ее аскетического миросозерцания как своего рода политическое завещание молодому племяннику. Образ императора Алексея, написанный Анной Комниной, представляет собой словно бы оживший образ героев Поликлета, как писала об отце сама принцесса. Этот образ своей доблестью, мудростью и выдержкой недвусмысленно порицает тщеславную и чувственную натуру сластолюбивого племянника Анны, облаченного в порфиру по прихоти ее умирающего брата.

Анна Комнина отошла в мир иной в 1153/1154 годах – практически накануне итальянской кампании императора Мануила против норманнов, которая столь блистательно началась и столь бесславно закончилась. Быть может, в этом совпадении заключается своеобразный символический смысл. Анна Комнина – свидетельница триумфов своего отца над норманнским рыцарством – не смогла бы пережить позорное поражение, которое потерпело от норманнского короля Вильгельма I Злого (1154–1166) ромейское воинство в южной Италии.

Как было отмечено на страницах этой книги, Анна Комнина после автора гипотетической «Истории Льва и Константина» и Феофана Исповедника была одним из первых византийских историков, которые серьезно описали проблему самозванчества. Как справедливо отмечал в своих работах А. П. Каждан, византийская политическая культура была целиком основана на римском праве и на римских традициях наследования верховной власти. Исходя из принципов римско-византийского права, император был не столько коронованным помазанником, сколько первым магистратом «римского народа». Поэтому императорская порфира не могла наследоваться в Византии автоматически, а император должен был утверждаться сенатом и «римским народом», от имени которого еще во времена позднеримской империи действовали солдаты. Подобная система обеспечивала известный социальный лифт – византийским императором мог стать выходец из любого общественного класса, представитель любого социального слоя[372]. Например, такие выдающиеся императоры как Юстин I, Юстиниан I, Василий I Македонянин не могли похвастаться знатным происхождением.