Время банкетов. Политика и символика одного поколения (1818—1848)

В том же письме к Барро Дювержье признавал, что, напротив, «в центре движение развивалось слабо», частично из‐за его собственных проблем со здоровьем, частично по вине радикалов из департамента Сарта и их несговорчивости, с его точки зрения бессмысленной; «тем не менее если Блуа и Тур последуют примеру Шарите, дело можно поправить»; впрочем, из обоих проектов ничего не вышло. А главное, после того как Жюль Дюфор, депутат от Сента, отказался поддержать кампанию, Дювержье тревожился за другие регионы: «Но что нас ждет на западе и на юге? Мальвиль и д’Арагон, уезжая, обещали там все переменить», однако ни тот ни другой в ближайшие недели ровно ничего не переменили: самое большее, что они смогли сделать, это взять слово на банкете в Кастре в начале декабря и тем оправдаться за свою неудачу в Альби, где местные радикалы при поддержке тулузских единомышленников их оттеснили. В этих регионах оппозицию составляли прежде всего противники режима, легитимисты или радикалы, а представители династической оппозиции, зачастую слабые и чувствовавшие себя неуверенно, не могли сыграть ту роль движущей силы, какую они сыграли на севере и на востоке. Поэтому здесь успех кампании зависел прежде всего от позиции радикалов и от их отношений с местными легитимистами. Так вот, хотя те и другие могли при необходимости объединиться, чтобы провалить правительственного кандидата на выборах, а порою проводить совместные собрания и даже, как это произошло в Перпиньяне, основать совместную газету, пропагандировавшую всеобщее избирательное право (причем каждый из временных союзников был уверен, что народ будет голосовать именно за него), все же различия в мироощущении были слишком сильны и «карлистско-республиканский» союз оставался очень хрупким. Так, обе стороны вели переговоры насчет общих банкетов в Тулузе и в Ванне, но в обоих случаях все кончилось ничем. В Тулузе переговоры между радикальным адвокатом Жоли и легитимистским депутатом д’Отпулем шли уже очень напряженно из‐за того, что радикалы не воспринимали карлистов как равных (они считали, что среди комиссаров банкета легитимисты должны составлять лишь одну пятую от общего состава), а в конце концов провалились из‐за разногласий по поводу тоста председателя: легитимисты хотели пить за суверенитет нации, республиканцы же настаивали на суверенитете народа⁵⁸². Тулузские радикалы устроили свой собственный банкет: они были достаточно многочисленны, чтобы обойтись без легитимистов. Но так дело обстояло не везде: в Ванне от банкета пришлось в самый последний момент отказаться «из‐за разногласий между партией легитимистов и партией радикалов относительно кандидатуры председателя», и министр юстиции радовался этому инциденту, «который не может не произвести на местных жителей самого благоприятного впечатления»⁵⁸³.

Устроить банкет было совсем не просто, но считалось, что игра стоит свеч и что удачно проведенное собрание само по себе — важная победа над властью. Так, в ответ на письмо одного адвоката из Лизьё, сторонника реформы, который просил прислать ему нечто вроде демократического катехизиса для распространения в нормандских деревнях — поскольку присланный текст петиции показался ему слишком резким, — издатель Паньер, секретарь Центрального комитета оппозиционных избирателей, писал в середине августа 1847 года, что «самым действенным средством поощрить усердие и возбудить умы было бы организовать банкет. Важно, чтобы избиратели от оппозиции устроили торжественную манифестацию в городе, который направляет г-на Гизо в палату депутатов»⁵⁸⁴. Правда, в конечном счете реформистский банкет в Лизьё не состоялся, как не состоялся он и в Бордо, хотя там летом уже начали распространяться подписные листы и «Век» преждевременно трубил победу⁵⁸⁵; не было банкетов также в Марселе, в Нанте, в Меце, в Ванне и в Доле. В конце ноября в циркулярном письме, адресованном всем их корреспондентам, Паньер и де Ластери радостно отмечали многочисленность и удачность манифестаций уже состоявшихся и намечали перспективу на ближайшие недели, однако признавали, что «устройство банкета — процедура долгая и трудная, особенно если учесть, какие препятствия чинит устроителям скомпрометировавшая себя власть». Взамен они предлагали устраивать «собрания менее многочисленные, но более частые» в частных домах участников движения и там собирать подписи под петициями за избирательную реформу, которые предполагалось передать в палату депутатов. С какими же трудностями сталкивались устроители?