Время банкетов. Политика и символика одного поколения (1818—1848)

Приведем, например, примечание VII: «У этого эпизода любви в темнице два недостатка: во-первых, он слишком романический, что в тщательно выполненном историческом труде решительно недопустимо <…>, во-вторых, он слишком банален для жанра, в котором банальному места нет. Я могу оправдать его включение только тем, что слышал рассказ об этом несколько раз с самыми незначительными изменениями».

706

Насколько мне известно, этому интереснейшему персонажу посвящено специально всего одно исследование — машинописная дипломная работа Л. Лемаршан (Lemarchand L. J.-Ch. Bailleul (1762–1843): de la Convention à la monarchie de Juillet, un acteur et témoin de la Révoution), защищенная в 1987 году в Руанском университете под руководством Клода Мазорика (Claude Mazauric). Сердечно благодарю за возможность познакомиться с ней Франсуазу Брюнель.

707

Пужула (Poujoulat J.-J.-F. Histoire de la Révolution française. Tours, 1848. T. 2. P. 94) уточняет, что этот священник, «один из викариев Гобеля, позже раскаявшийся», «суровый с виду, но по сути весьма безнравственный», «получил от госпожи герцогини Орлеанской пенсию в благодарность за духовное окормление ее супруга, и удалился в Эльзас, где и умер». Поскольку известно, что Нодье был тесно связан с Орлеанским семейством, его утверждение, что он ничего не знает об аббате Лотренже, звучит довольно странно.

[Жан-Батист Гобель (1727–1794) — священник, который принес присягу на верность Гражданской конституции духовенства и был назначен епископом Парижским, но два года спустя вместе со своими викариями вышел из духовного звания; занимал политическую позицию левее Робеспьера и был гильотинирован. — Примеч. пер.]

708

Fonfrède H. Œuvres / Recueillies et mises en ordre par Ch.-Al. Campan, son collaborateur. T. 9. Mélanges politiques, philosophiques et littéraires. Bordeaux, 1846. P. 74–89. Анри Фонфред (1788–1841), либеральный журналист из Бордо, в последние годы эпохи Реставрации входил в число активных оппозиционеров, а с самого начала Июльской монархии сделался один из вождей партии Сопротивления.

709

Верньо отсылал к эпизоду афинской истории из времен правления Тридцати тиранов, как он рассказан у Ксенофонта: Ферамену, который считался умеренным и с которым Верньо себя отождествляет, пришлось выпить цикуту по приговору Крития (Робеспьера?), который и сам вскоре погиб в гражданской войне между олигархами и демократами.

[В «Греческой истории» Ксенофонта (II, 3, 1) реплика Ферамена звучит так: «Когда же Ферамена, осужденного на смерть, заставили выпить кубок цикуты, он выплеснул оставшееся на дне и приговорил при этом <…>: „Дарю это моему ненаглядному Критию“» (перевод С. Лурье). — Примеч. пер.]

710

Фонфред представляет текст Нодье следующим образом: «Эти двадцать Сократов, собравшиеся за роковой трапезой, провели свою последнюю ночь в спорах о бессмертии души и, верные своим трибунским привычкам, поставили на голосование этот неразрешимый вопрос, который для них должен был разрешиться не позднее завтрашего утра». Между тем Нодье упоминает об этом удивительном голосовании лишь для того, чтобы сказать, что в него не верит; см. его историческое примечание XXXII (Nodier Ch. Œuvres complètes. T. 7. P. 203).

711

См. историческое примечание IX (Ibid. P. 181).

712

Guadet J. Les Girondins. Leur vie privée et publique, leur proscription et leur mort. Paris, 1861. T. 2. P. 431. Заметим кстати, что Ламартину хватило дерзости переписывать десятки страниц из этой книги в своей «Защите жирондистов», но, разумеется, этот фрагмент он опустил.

713

Nodier Ch. Œuvres complètes. Т. 7. P. 54.

714

«Героические насмешки, выходки, достойные Сократа» (Ibid. P. 126).

715

См. историческое примечание XXХII (Ibid. P. 201–204).

716

Nodier Ch. Œuvres complètes. Т. 7. P. 91.

717

Ibid. P. 123, 152.

718

Nodier Ch. Œuvres complètes. Т. 7. P. 107.

719

Примечание XXVIII, касающееся смерти Казота, говорит об этом совершенно прямо.

720

Одним из первых декретов, изданных правительством Второй республики сразу после февальской революции 1848 года, стал декрет об отмене смертной казни за политические преступления. — Примеч. пер.

721

При жизни автора «Последний банкет» был переиздан всего один раз, в 1841 году, как дополнение к «Воспоминаниям и портретам из времен Революции и Империи». Зато после того, как издатель Шарпантье переиздал его в дешевой серии, он, согласно каталогу Национальной библиотеки, за десять лет выдержал еще семь изданий. Быть может, именно этим успехом объясняется неприязненный тон, в каком говорит о нем Пьер Ларусс.

722

Оппозиционные газеты и даже «Пресса», скорее враждебная если не реформе, то банкетам, не без удовольствия напоминали членам правительства об их прошлом. Так, газета «Век» 19 ноября 1847 года цитирует речь Гизо в защиту свободы ассоциаций, произнесенную в палате депутатов 31 марта 1831 года.

723