Время больших отрицаний

«… нет, я увижу не такую вспышечку. Если не успею, воспылает, станет стеной света весь небосвод впереди. Ярче тысячи солнц — в том числе и того, которое взошло. Огонь аннигиляции. И уж это будет Контакт так Контакт. Во всю космическую ширь. Активно-самоуверенные недоумки сделали свое — и больше не нужны. Вместе со своей кочкой… Или нет, нужны? Далее Контакт-то некому будет поддерживать? Ах, что я знаю! Что мы знаем о целях и возможностях Вселенной!..»

13.

На МВ-счетчике N0+705487822-й Шторм-цикл

На уровне К150 16+46 ноября 9 часов; здесь

минуло двое К-суток и 2 часа от старта Любарского

На уровне К200, на вышке ГиМ-3, К-суток прошло еще больше. Там наладка и монтаж ловушки Захвата, а сейчас перекур.

— Я бы на месте Метагалактики… — заявляет, сидя на ступеньке, НетСурьез между двумя затяжками — и это звучит под накаляющимся над их головами Штормом, проявлением миров МВ, так весомо и к месту, что двое других, Климов и Терещенко. повернулись к нему. — Я бы на ее месте встревожился, узнав о Шарике с такой начинкой, со Вселенными внутри. Очень. Ведь эта-то маленькая МВ — мощнее нашей-то из-за быстродействия. Нет, серьезно.

Климов стоял выше и сказал мягко и убедительно — так вразумляют тяжелых психов:

— НетСурьезик, Имяречик милый, ну, как можно так говорить «Я бы на месте Метагалактики»… Ты бы! Мы-ста… Всему ж должна быть мера. В Метагалактике сотни миллиардов галактик, в каждой сотни миллиардов звезд-светил. А мы с тобой около одной из них, около Солнца — на малюсенькой планетке малюсенькие существа. Таково наше место, а не…

— А ты со мной так не разговаривай! — окрысился НетСурьез. — Со мной так в Институте Сербского разговаривали. Не таково наше место, раз над головой Меняющаяся Вселенная, раз мы это поняли и чего-то здесь делаем. Для мысли-постижения нет ни великих, ни малых; не она при выражающих ее, а они при ней. В этом все равны: и галактики, и вселенные, и мы.

— Ух ты!.. — сказал Терещенко. — Сильно. Це за отакэ вас сажалы, Имярек Имярекович? И в психушку повъязалы?

Климов ничего не сказал, махнул рукой и склонился — чего-то довинчивать.

14.

У основания башни на полигон-»корыте» между ящиками для сжигания мусора и проволочной оградой…

исправно пылает 334959-е МВ-солнце

Оно спектрального класса F, небольшой

лилово-белый диск его перечеркнут двумя

дугами-рисками планетных орбит

… сразу за проходной люди оказывались не на Земле

чем выше, тем космичней. Космично светились обычно темные предметы

Космично звучали искаженные голоса, гудели и лязгали машины

В зоне теперь есть ПриОвалья и НПВ-шлюзы: они втискивают в себя и сквозь себя НПВ-баржи и катера подобно библейскому верблюду — как через игольное ушко. В царствие небесное так нельзя (не верблюду — богачу) а в полигон-»корыто» можно.

Больше сделано (проверено, изобретено, испытано, т. д), меньше осталось. Надо доделать самый пустяк.

На Капитанском Мосте симпатягу с бородкой Олега сменил техник Микола.

15.

День текущий 15.27188 ноя

ИЛИ

16 ноября 7 ч 31 мин Земли

7.054938E+08 Шторм-цикл текущий МВ

25 минут полета Любарского

Под вертолетом пригороднее «царское село»

Нью-Тарантеевка; это по нему

Панкратов и Климов прошлись Ловушками, взали

сауну-терму и мраморный бассейн

Справа и дальше в утренней дымке розовели от солнечных лучей параллелепипеды спального жилмассива Кобыщаны. В одном из домов его — из вертолета не различишь, конечно, в каком — на 4-м этаже на кухоньке под присмотром старухи-мамы завтракает главинж НИИ НПВ Виктор Федорович Буров. Торопливо поглощает омлет с ветчиной, запивает жидким кофе. Слышит в форточку сигнал своей машины. Поднимается:

— Все, ма, спасибо. Я поехал.

— А сырнички?.. — мама с тарелкой, наполненной свеже-поджаренными сырниками, политыми сметаной и вареньем, застывает у стола. Она ошеломлена: любимое блюдо Вити, от которого он никогда не уклонялся.

— Ой, ма, какие сырники! Сегодня пусковой день. — И исчезает.

— А-а…

Покойный отец Бурова, Федор Андреевич, был крупным инженером, строил заводы и электростанции. Что такое «пусковой день», в этой семье знают хорошо.

16.

На уровне К150 16+46 ноября 22 ч

условный «вечер»

Жизнь была ежечасное чудо — и она была жизнь

Лаборатория МВ (формальный шеф ее все еще Любарский). Стенам ее идет второй век; они выдержали Шаротряс, но кое-где заметны плохо заштукатуренные трещины. Аппаратуре тоже второй век, но она не устарела. В кольцевом коридоре вокруг нее метровые снимки МВ-галактик; вот они точно устарели, потому что тех галактик в помине нет.

Здесь Панкратов, Дусик Климов, НетСурьез, Людмила Малюта, Мендельзон, Иорданцев, Иерихонский. Идет 2-й итоговый семинар по проблеме: как наилучше разместить уловленное в Меняющейся Вселенной на полигоне. Теперь целятся на 10 -15-километровые глыбы — правда, как на верхний предел.

Мендельзон:… Слушайте, это же выше Гималаев! В МВ им просторно и хорошо. Но на полигоне тесно! И потом, их надо как-то укладывать. Резерв физической высоты под ВнешКольцом километров 20–25. А если мы его зацепим… с Ловушками— то!?